"Марина и Сергей Дяченко. Ведьмин век (1 редакция) " - читать интересную книгу автора

на свободное сиденье рядом с унылой женщиной, чье лицо до глаз утопало в
отвороте теплого свитера.
Пожилой пассажир в кресле напротив шелестел газетой; заголовки
казались Ивге безликими, пустыми; бросилась в глаза одна только фраза: "И
поскольку агрессивность любой ведьмы с годами возрастает..."
Пожилой пассажир перевернул газету, и дочитать Ивге не удалось.
Женщина, сидевшая рядом, казалась совершенно изможденной; над широким
воротом свитера смутно белел лоб, под редкими бровями устало смотрели
тусклые отрешенные глаза. Другим соседом Ивги оказался сладко дремлющий
парень в куцей рыбацкой курточке, рукава которой едва ли до половины могли
скрыть его мосластые руки. Вот и все; Ивга закрыла глаза.
Ей тут же привиделось, что она спит на кровати Назара в его тесной
городской квартирке; над демонстративно бедным и несколько безалаберным
студенческим жилищем плыл, раздувая паруса, роскошный абажур в виде
пиратского судна - Назар неделю любовался им в витрине антикварной лавки, а
когда наконец явился покупать, за прилавком обнаружилась огненно-рыжая
девушка с простоватым лицом и глазами веселой лисицы...
Ивга улыбалась во сне. Рука ее, вцепившаяся в подлокотник кресла,
пребывала сейчас на жестком плече спящего Назара; парусник светился
изнутри, и потому на всех предметах в этой тесной комнатушке лежали
причудливые тени. Мягко покачивалась палуба...
Потом дрогнула и замерла; чем так просыпаться, лучше вообще никогда не
смыкать глаз. Автобус стоял... и в тишине салона было что-то
неестественное.
- Уважаемые пассажиры, служба "Чугайстер" приносит извинения за
небольшое неудобство...
Ивга открыла глаза. Парень тоже проснулся и испуганно вытаращился на
стоящих в проходе.
Их оказалось трое. Тот, что скороговоркой произносил давно заученную
фразу, был жилист и сухощав; двух других Ивга не рассмотрела. На каждом
поверх облегающего черного костюма была небрежно накинута свободная жилетка
из искусственного меха, у каждого на груди болталась серебряная
пластинка-удостоверение.
В салоне молчали. Ивга, внутренне сжавшись, опустила голову.
- Плановый досмотр, - вполголоса продолжал сухощавый. - Просьба всем
оставаться на своих местах. Лиц женского пола попрошу смотреть мне в глаза.
Ивга втянула голову в плечи.
Пластиковая дорожка на полу чуть поскрипывала под мягкими шагами
сухощавого, двое его сотрудников следовали за ним на расстоянии метра.
Что-то возмущенно сказала дородная женщина в первых рядах - чугайстеры не
удостоили ее ответом. Ивга слышала, как расслабляются, даже шутят те
пассажиры, что остались у троицы за спиной; соседка Ивги, та, что в теплом
свитере, вжалась в кресло.
Сухощавый остановился перед Ивгой. Ивга через силу подняла глаза -
будто решаясь на тягостную, но необходимую медицинскую процедуру. Поймав ее
затравленный взгляд, чугайстер хищно подался вперед, его глаза будто
поволокли Ивгу в невидимую, но ясно ощущаемую пропасть - но на полпути
разочарованно бросили, будто мешок с тряпьем.
- Ведьма, - сказали губы сухощавого. Вернее, собирались сказать,
потому что в ту же секунду тесное пространство салона прорезал крик.