"Марина и Сергей Дяченко. Ведьмин век (новая редакция 2000 г.)" - читать интересную книгу автора

странствиях, оказалась маленькой и невместительной.
Она отвыкла от такой жизни. Когда все имущество - в потертой спортивной
сумке. Ох, как она отвыкла, расслабилась, разомлела...
Осознание потери проткнуло ее, будто ржавой иголкой, она опустила руки,
села на пол и закусила губу, чтобы не разреветься. Потом, потом, все слезы -
потом...
Она все-таки расплакалась бы, если бы не другая мысль, положившая
ледяную лапу на вздрагивающее плечо: Инквизиция. Не та провинциальная, от
которой она много раз уворачивалась; настоящая Инквизиция, Великая
Инквизиция, разъезжающая в "графах", шикарных машинах цвета сочной жабы...
Ивга погасила торшер, едва не оборвав шнурок-выключатель. Неслышно
подошла к окну; дивный летний вечер благополучно сменялся дивной же ночью,
звездной, сверчливой и совершенно безмятежной. Вчера в это же самое время
они с Назаром...
Ивга шлепнула себя по лицу. Удар оборвал мысль, и острая внутренняя
боль сменилась болью простой и вульгарной; Ивга видела в темноте достаточно
плохо, но все же лучше, чем любой другой человек...
Если он не ведьма или не инквизитор.
Ее сумка вздулась, как коровий труп. Как тот, что она видела в детстве
у дороги, и впечатлений хватило надолго...
Она прерывисто вздохнула.
Большую часть Назаровых подарков пришлось безжалостно выкинуть. Она
избавилась бы от них полностью, но теплая серая куртка еще ох как
пригодится, если зарядят дожди, а в новых кроссовках так удобно идти по
пыльной дороге - с утра и до вечера...
Потом среди вещей она наткнулась на белую рубашку Назара - и две долгих
минуты сидела, прижавшись лицом к пустому безвольному рукаву. Воротник
пропитан был Назаровым запахом - она чуяла запахи не очень хорошо, но все же
лучше, чем любой другой человек...
Если он не ведьма... Или не инквизитор...
Ей остро захотелось хоть что-нибудь взять на память. И написать для
Назара хоть слово, хоть букву... Невыносимо, если он будет думать о ней...
...так, как она того заслужила.
Открыв дверцу шкафа, она долго глядела в ясное, но запылившееся
зеркало. Рыжая, с провинциально круглыми щеками и наивными веснушками на все
лицо, с чуть вздернутым носом, с по-детски пухлыми губами... и взглядом
матерой, но очень усталой и очень несчастной лисицы.
Сезон охоты открыт...
Слово "инквизиция" подхлестывало как кнут. Неслышно ступая в полной
темноте, Ивга шире отворила окно, забросила за плечо сумку и легко
перемахнула через подоконник.
Второй этаж ее бывшего будущего дома сошел бы и за невысокий третий;
некоторое время она сидела в траве, ожидая, пока утихнет боль в ушибленных
ногах. В комнате Назара было темно; в буфетной горел свет. Чем сейчас
занимается бывший папа-свекор? Можно вообразить, какое лицо у него было,
когда...
На этот раз она не стала бить себя - шлепок может донестись до чужого
уха. Она свирепо ущипнула себя за ляжку - и ненужная мысль оборвалась. Вот
как просто, только синяк будет лиловый и противный. Хорошо, хоть Назар его
не увидит...