"Марина Дяченко, Сергей Дяченко. Земля веснаров" - читать интересную книгу автора

каша на тарелке осела, подернулась пленкой, превратившись в неаппетитный
блин.
- Ягода! - в голосе мужчины была тревога. - Что же такое...
Он отодвинул тяжелый стул - и вдруг остановился, глядя куда-то на пол.
Лицо его сделалось белым и засветилось в полумраке, как цветок акации.
- Осот, - голос его звучал совсем глухо. - Ступай за порог, там стой.
Сторожи. Скажи Усачу, пусть сюда идет.
Мальчик бывал в этом доме не раз. Они с сыном Ягоды, десятилетним
Хвостей, играли за поленницей в камушки, и Хвостя, старший, почти всегда
выигрывал. Теперь во дворе было пусто и страшно, хотя, на первый взгляд,
ничего не изменилось - поленница, колодец, сарай с покатой крышей, три
пышные клумбы с россыпью разноцветных кустов, грядки со спелой клубникой...
На деревянных воротах - низких, в рост мальчика - виднелись свежие
порезы. Кто-то высек ножом две косых линии, сложившихся не то в лепесток, не
то в язычок огня. Знак был вырезан совсем недавно.
Мальчик коснулся насечки дрожащими пальцами.
- Что там? - спросил Усач, подтирая мутную каплю под большим розовым
носом. - Есть она?
Голубые глаза Усача поблескивали в темноте, воспаленно и нервно.
- Деда сказал, чтобы ты к нему шел, - прошептал мальчик. - Там... беда,
Усач.

***

- Человеческие корни истончаются преступлением. Мелкая подлость
оставляет на корнях гнильцу, но настоящее преступление подтачивает их, как
резец. Говорят, убийцам никогда больше не зацепиться корнями за небо.
Поэтому люди не должны убивать.
- Только поэтому? - маг сощурился, не то выражая презрение, не то
тайком смаргивая слезу. - А как же любовь и сочувствие? А как же
справедливость? Вы не убиваете встречного-поперечного только потому, что
печетесь о силе корней?
Мои глаза тоже горели и тоже слезились. Я не спал уже почти трое суток.
- Что такое "любовь и сочувствие" для того, кто катится по миру без
корней, будто комок дерьма? - спросил я, обращаясь к тарелке с остывшим
"хлебосолом". - Корни и есть любовь. Корни и есть справедливость.
- Неправда. У меня нет корней. Нет! А что такое любовь и
справедливость, я знаю лучше тебя!
Я усмехнулся.
- О "любви без корней" следовало бы спросить экипаж "Овффа"...
- А что экипаж "Овффа"? - его глаза открылись шире, мутный взгляд
вернул былую яркость. - Что - экипаж "Овффа"? А до тех пор в Цветущей никто
никого не насиловал? И ведь не было настоящего расследования, не было суда,
не допросили свидетелей! Может быть, несчастные матросы с "Овффа" и пальцем
никого не тронули. Может, безумной девке-веснару только показалось, что ее
хотят изнасиловать... И она убила двадцать человек, уморила страшной смертью
два десятка мальчишек, старшему из которых было девятнадцать!
Я не стал ему отвечать. Слишком устал.
Маг распалялся все больше. По его кольцу сновали сине-фиолетовые
змейки, и я чувствовал, как моя смерть подступает ближе, шаг за шагом.