"Фридрих Дюрренматт. Правосудие" - читать интересную книгу автора

правду и не могу ее доказать. У меня нет свидетелей для главного момента.
Благодаря моему добровольному уходу из жизни им будет проще поверить мне и
без свидетелей. Я иду на смерть не как ученый, который, поставив опыт на
самом себе, убивает себя во имя науки, нет, я умираю, потому что продумал
свое дело до логического конца.

Место преступления (оно особенно важно): ресторан "Театральный" с
фасадом в стиле рококо - один из немногих архитектурных памятников,
сохранившихся в нашем безнадежно застроенном городе. Ресторан занимает три
этажа, что известно далеко не каждому, большинство знает только про два. На
первом этаже в нескончаемо долгие утра - у нас рано встают - можно найти
заспанных студентов, впрочем и деловых людей тоже, последние часто
засиживаются до обеда, а то и позже, затем, после кофе с вишневым ликером
все стихает, официантки прячутся, и лишь часов около четырех прибывают
истомленные учителя, заявляются усталые чиновники. Но основной вал
накатывает к ужину и потом еще раз, после половины одиннадцатого: наряду с
политическими деятелями, менеджерами и финансовыми воротилами - прочие
представители свободных и сверхсвободных профессий, но одновременно и слегка
робеющие иностранцы, ибо наш город любит выдавать себя за международный
центр. Поэтому на втором этаже все до ужаса изысканно. До ужаса, иначе не
скажешь: в двух низких, с красными обоями залах стоит тропическая жара, но
гости терпят, дамы - в вечерних туалетах, мужчины нередко в смокингах.
Воздух пропитан потом, духами и, сообразно с профилем заведения, ароматом
кулинарных изысков нашего города - телячьи медальоны с помфри и тому
подобное. Здесь встречаются (собственно, то же самое общество, что и этажом
ниже, только в парадном обличье) после премьер и после крупных сделок,
однако не затем, чтобы провернуть дело, а затем, чтобы отпраздновать уже
провернутое. На третьем этаже характер "Театрального" снова меняется, и ты с
удивлением отмечаешь известный налет распущенности. Здесь правит бал
бесцеремонность. Залы третьего этажа, высокие, светлые и большие, смахивают
на залы дешевого питейного заведения - обычные деревянные стулья, на столах
клетчатые скатерти, всюду подставки для пивных кружек, у самой лестницы -
полупустое кабаре с второразрядными фокусниками и третьеразрядным
стриптизом. Гости играют в карты и в бильярд. В этом зале собираются
городские зеленщики, строительные подрядчики, владельцы универсальных
магазинов, хозяева больших гаражей, специалисты по сносу домов, они порой
сидят часами, ставки здесь фантастические, а вокруг игроков шныряют
подлипалы, нелепые и подозрительные личности, проститутки тоже сидят и ждут,
иногда их три, иногда четыре, все время за одним и тем же столом у окна, их
не просто терпят, нет, они являются частью обстановки по доступной цене.
Относительно доступной. Люди и в самом деле богатые считают и пересчитывают
каждый грош.
Первый раз я встретил кантонального советника, когда сам только что
сдал государственный экзамен, написал диссертацию, получил звание доктора и
патент на адвокатскую практику, но продолжал работать, как и в студенческие
годы, у Штюсси-Лойпина в роли мальчика на побегушках, хоть и рангом повыше.
Мой принципал успел к тому времени снискать известность далеко за пределами
нашей страны благодаря оправдательному приговору, которого сумел добиться
для обвиняемых в убийстве братьев Этти, Роза, Пик, Дойбальбайс и Амслер, и
благодаря сделанному им сравнению между Вспомогательными мастерскими Трег и