"Фридрих Дюрренматт. Подельники" - читать интересную книгу автора

будучи всем известным патриотом, которого однажды чуть не выбрали, а мо-
жет, еще и выберут в президенты, я удовлетворюсь, пожалуй, тридцатью
процентами, живей, смелей, добрый Коп, не будь дураком, не мелочись,
действуй по-крупному, остаток поделишь с Боссом". Тогда я, полный горе-
чи, бросился к верховному судье требовать правосудия. "Сынок, да ты ро-
мантик, - сказал судья патетическим тоном, - как сказали бы Отец, и Сын,
и Святой Дух, о пpавосудии разглагольствуют только спившиеся писаки да
разведенные бабы, держись от него подальше. Чего не может быть, того
быть не может: хрен редьки не слаще. Войдем в долю впятером. Как верхов-
ный судья я не упрям, и нужно мне всего двадцать пять процентов, живей,
смелей, бедный Коп, не будь дураком, не мелочись, действуй по-крупному,
остаток поделишь с Боссом".
Док. Можно умереть со смеху. (Отхлебывает еще из бутылки, тут же
пьянеет.) Потом вы являетесь сюда, разыгрываете крутого супермена, выво-
рачиваете наизнанку фирму, а все ради чего: ради жалкой пары тысяч в ме-
сяц.
Коп. Что мне деньги. В отличие от вас, Док, я не придаю особого зна-
чения тому, чтобы выжить. Джим и Сэм ждут меня наверху или спустятся
вниз, если наш разговор затянется. Это моя расплата. Я никогда особенно
не обольщался, но верил, что хоть где-нибудь когда-нибудь можно добиться
хоть какой-то справедливости. Еще крыса. (Швыряет в нее бутылкой.) И я
был наивен, как этот мальчишка. И я безрассудно и нелепо боролся в оди-
ночку. Всю жизнь. Напрасно ли? Не знаю. Сегодня убивают того, кто раск-
рывает преступление, а не преступника; но поскольку я не захотел участ-
вовать в этом фарсе, я убил Джека и мальчугана. Значит, то, что сделают
со мной Джим и Сэм, справедливо, хотя это и убогая справедливость, но
сегодня это уже кое-что, ведь другого правосудия не существует. Крысы!
Крысы! (Гонится за ними.) Здесь внизу столько крыс.
Док. Они сейчас вылезают из нор.
Коп. Они пищат.
Док. Ну и пусть.
Коп. Вон! Вон! Вон! (Гонится за крысами.)
Док. Вы разрушили холодильную установку. И если бы смогли, то разру-
шили бы весь мир.
Коп (садится напротив Дока). Я не воображаю, что мне удалось покон-
чить с фирмой, именно сейчас клиенты валом повалят! Но на какое-то крат-
кое мгновение мне удалось приостановить фатальное раскручивание вашего
дела. Зачем? Нужно же сохранять хоть какое-то уважение к себе, иначе си-
туация станет еще более унизительной, откровенно говоря, смешной. Но я
не знаю, понимаете ли вы меня, вы ведь ученый и спрятались под землей.
На пятом этаже. Еще две крысы. Здоровые, жирные крысы.
Док (выплескивает ему в лицо остатки виски). Вот тебе, грязный пес!
Коп (поднимается). А все-таки вы знали парня.
Док (кричит). Нет.
Коп. Его анархизм еще будет иметь успех. Сегодня все имеет успех.
(Берет стул, садится на переднем плане слева.) Что значит сегодня
убийство, Док? Нарушение приличий. И мое нарушение приличий обелило не-
винного агнца и предоставило обществу шанс увильнуть от обвинения в том,
что оно становится обществом убийц. Как будто бы преступность давно уже
не стала формой нашей цивилизации. Его анархизм был гениальной бредовой