"Лев Константинович Дуров. Грешные записки " - читать интересную книгу автора

стадион и все рассказал тренеру.
Потом приехала милицейская бригада и убедилась в том, что действительно
это было не убийство, а самоубийство. Девушку, из-за которой ребята
стрелялись, я не видел. Но, думаю, что она была прекрасна. Для них.
Вот такие случались страсти по Шекспиру. Правда, скоро вся Васькина
семья переехала: родители боялись, как бы сынок все-таки не выполнил свое
обещание. Ведь здесь все ему напоминало о несдержанном другу слове.
Больше я этого Ваську не видел. Может, все-таки застрелился? А что - я
этого совсем не исключаю. Хотя мне очень хотелось бы верить, что у него все
зарубцевалось. Но для этого ему прежде всего нужно было бы изменить свое
понятие о чести. Вряд ли он был способен на это...


Лефортово...

Там каждый двор был историческим заповедником. Когда мы копали землю
под клумбы или грядки, совсем нередко под лопатой оказывалась монета времен
Петра или Екатерины. Часто попадались всякие безделицы тех времен:
хитроумные ключи от дверей и шкатулок, перламутровые веера, да мало ли что
накопилось под нашими ногами за два с половиной века. Думаю, что и теперь,
если покопать там, найдется много интересного. Эта земля таит под собой
замечательные исторические пласты.
У меня вообще слабость к археологическим раритетам. Я уже писал о своей
коллекции огнестрельного и холодного оружия, которую изъяла у меня милиция.
Так вот, вместе с оружием она прихватила и немецкий генеральский мундир, на
спине которого я насчитал двадцать семь дырок от осколков: видно, наступил
генерал на мину, и она нашпиговала его железом.
Сейчас у меня в театре лежит солдатский немецкий ремень - кожаный. На
нем пряжка с надписью: "Gott мit uns" ("С нами Бог"). Есть у меня русская и
немецкая каски. Обе с дырками.
Лежит у меня и немецкий офицерский погон, серебряный, витой. Есть
чистый бланк-картонка из рейхстага - с рабочего стола Гитлера. На нем гриф:
"Адольф Гитлер" и короткое пояснение, чтобы никто не сомневался, откуда этот
бланк: "Отсюда приказывают". Был у меня такой бланк и с текстом. Но я дал
его одному художнику, а он обменял его на скелет мамонта. У каждого своя
блажь.
Но если честно, то никакой я не коллекционер - я обычный барахольщик.
Что-то понравилось, и я тяну или домой, или в театр. А может, пригодится! Да
и просто интересно: карман-то вся эта мелочь не трет. Многие вещицы мне
дарят, и они дороги мне как память. Память о людях или событиях, с которыми
связаны эти сувениры. Ведь любая вещь может рассказать о себе очень даже
интересную историю. И я подумал, что будет справедливо посвятить им
отдельную главку "Моя барахолка", которую можно поместить в книге в
соответствующее место.


На сцене и за кулисами

Школу я не любил, а она - меня. Да я в нее фактически и не ходил.
Прогуливал безбожно.