"Вячеслав Евгеньевич Дурненков. Ручейник " - читать интересную книгу автора

пожрет, на меня зенки подымет: "Шо-то я не наився". Ё-Ё-Ё-Ё! (Николай
хватается за голову.) Я опять бежать за хавкой. Веришь ли, я со своего
"КамАЗа" за месяц все, что можно поснимал, продал, трубки, медь. В общем,
все что можно. И опять: "Шо-то я не наився". Я уже рубероид со склада
стащил, покрышки загнал. И опять: "Шо-то я не наився". Я уже до дистрофии
буквально дошел, спать не мог, руки тряслись. И даже вот сейчас, сколько
лет прошло, какое у меня б не было настроение там хорошее, как вспомню:
"Шо-то я не наився". И все, нет меня. Понял?
АНДРЕЙ. Нет.
НИКОЛАЙ. У каждого человека такая история есть. В смысле про голод.
Иначе это не человек. Вот только одного хочу, чтобы у нее (Кивает на Олю.)
вот такой истории не было. Но так вот не бывает.
АНДРЕЙ. Дай сигарету.

Николай протягивает пачку сигарет и спички. Андрей закуривает и
медленно выпускает длинную струю дыма. Николай тоже достает сигарету.

ОЛЯ (Николаю) . А ты чего? Ему можно, он пленный. А ты на крыльцо иди.

Николай со вздохом засовывает сигарету обратно в пачку.

АНДРЕЙ. Ой, аж голова закружилась. Последний раз в девятом классе
курил. Домой пришел, а сигареты забыл из куртки вытащить. Сижу в комнате, и
вдруг отец заходит. Пойдем, говорит, сынок, на кухне посидим. Захожу туда,
а там, на столе эта самая пачка сигарет лежит. Давай, говорит, сынок,
посидим-покурим. Сели. Отец берет сигарету и закуривает. А я сижу, и
сказать нечего. А он молча докурил, берет другую, закуривает. Я в окно
смотрю, а он курит. Штук, наверное, пять-шесть скурил. А до этого он вообще
ни разу, по крайней мере, при мне. Ему вообще ничего нельзя было, он ведь
сердечник...
НИКОЛАЙ (поворачивается к Оле, показывает кулак) . Увижу, что куришь -
убью.
ОЛЯ. Больно надо.
НИКОЛАЙ. У тебя отец жив?
АНДРЕЙ. Нет. А у тебя?
НИКОЛАЙ. И у меня.
АНДРЕЙ. Давно?

Николай кивает.

АНДРЕЙ. Слушай, а у Ильи Сергеевича дети есть?
НИКОЛАЙ. Есть. Мы. Других нету.

Сцена восьмая.

Фойе сельского клуба. Илья Сергеевич дирижирует. Агафоновцы стоят и
нестройно поют песню из кинофильма "Небесный тихоход".

Пора в путь-дорогу
В дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идем.