"Геннадий Дурнайкин. Час мдет ("Уральский следопыт" 1987 N 6)" - читать интересную книгу автора

Свершилось! Появилась возможность начать путь без поглощающего энергию и
жизнь ярма ненужных благ, ценность которых - только в малодоступности...
- Смотри, кумжа, - крикнула она.
Внизу у дна метнулись в тень два радужных бока лососей.
- Давай ловить их острогой, ладно? Я потушу их...
Остаток дня я сбивал плот, сделал две остроги, заготовил дров для костра,
смолья для факела, лист металла.
К реке она пришла уже красным вечером - шоколадной, в браслетах,
негритянкой. Смеясь, оттолкнула плот, а когда нас вынесло на середину реки,
где почти не было течения между двумя галечными наносами, мы бросили якорь -
обвязанные камни.
Она любила всяческие удовольствия, постоянно желала их и, видимо, жила
ими. Первые рыбины она изжарила на угольях, завернутыми в пергамент вместе с
очищенными кедровыми орешками и листочками полыни.
Потом, когда я устал и рыбы было много, порывом ветра снесло в воду наш
костер. Нам было тепло в шумящей лесом ночи на вздрагивающем плоту, который
водило течением.
- Посмотри на меня, - шептала она, - ты поймешь, что фраза: все тлен, все
прах - обманна. Вон и там, в сонмищах мерцающих миров, возможен наш дом.
Милый, люби меня и сделай гибким свой разум, за зиму ты должен освоить
лабораторию
В свежем воздухе осени, кружась, как разноцветные листья, прошло
несколько дней, не нарушаемых ничем, кроме мыслей. Но мысли, как жертвы,
гасли в безмятежных вечерах, бесконечных ночах с ароматной истомой таежных
полян и редколесья, в утрах - праздничных все новыми обликами хозяйки дома,
в ветреных солнечных днях. Знакомство с приборами ее превращений не пошло
еще далее восторгов.
Было решено, что нам в этой глуши на зиму нужны кое-какие припасы. Я сел
в шлюпку и спустился к побережью. В бригаде, на удивление, никто не
беспокоился о моем отсутствии: "Старик сказал, что ты в гостях". Я сразу же
отправился к нему. Он, насвистывая, строгал долбленку.
- Здравствуй, старик.
- Здравствуй, мальчик. Голоден?
- Да, но сначала ответь. Почему ты ушел от нее и вообще из того дома?
- Видишь ли, такие вещи каждый понимает по-своему: я не меняю счастья
оставаться самим собой. Та, у кого ты был, не моложе меня, а ее муж был
много старше, но они дети. Останься я там на год, она бы втянула и маня в их
игру. Я любуюсь ею издали: она прекрасна и, запомни, имеет на это право -
пока ей будет угодно. Это ее заслуга, что он развил свои случайные мысли до
такого открытия...
- Я пойду, старик, можно?
- Ты смущаешь меня Конечно, можно, иди, только не торопись с выводами.
В тот же вечер я был у нее. Комнаты дома в мерцании свечей и заполнены
музыкой. В строгом рисунке звучал блюз Равеля. Двери заперты. Я позвонил.
Вышла она.
- Ты приехал? Вот и хорошо, сегодня музыкальный вечер. Заходи быстрей!
- Нет, я послушаю с улицы, иди.
- Дверь открыта.
- Да, спасибо.
Я отошел от дома, чтобы видеть окна, весь в грустной власти блюза, хотя