"Геннадий Дурнайкин. Час мдет ("Уральский следопыт" 1987 N 6)" - читать интересную книгу автора

Геннадий Дурнайкин

ЧАС ИДЕТ

----------------------------------------------------------------------------
"Уральский следопыт" 1987 N 6
OCR and spellcheck by Andy Kay, 21 September 2002
----------------------------------------------------------------------------

Сеял еще по-летнему солнечный дождь. Со склона сопки, под кедрами которой
я сидел, видно море с четкими границами глубин, узкая полоска пляжа с
валиком прибойного хлама - в нем так любит копаться старик. В йодистых
водорослях он ищет куски отмытого матового угля. И в очаг подкладывает его
руками, не запачкав их. Сырой ветер поздней осени, мечущийся по опустевшему
побережью, только усилит уют одинокого жилья в отсветах вечернего пламени.
Впрочем, это не для меня. После "бабьего лета" я всегда уезжаю с
побережья. А весной, уже в который раз, бросаю ихтиологические занятия,
город и возвращаюсь в рыболовецкую артель. Старик остается. Он стережет
кунгасы, лебедки, чинит ободранные бурями бока сараев, слушает вой
заблудившихся штормов...
Что его удерживает здесь? Радость общения с природой, куда, может, входят
его гурманские склонности? Последний месяц часто ужинаю у него и удивляюсь:
ни одного повторенного кушанья. И все - из собранного в километровом
радиусе, в море, во время отлива. Я спросил его: как можно называть себя
современником нынешних дат, находясь в такой изоляции? "Ты забываешь о
радио, мальчик", - он зовет меня так. И утверждает, что живет, по сути,
интенсивнее многих: есть время для раздумий.
Я прихожу к нему, когда не ожидается ночной работы. Он редкий собеседник
- непередаваемо немногоречив: пропустив слово или не прислушавшись к
интонации, безнадежно потеряешь тему. В паузах - хотя ты и молчишь - он
предполагает твои ответы и возражает или соглашается. Он достаточно пожил,
чтобы определить характер и интеллект оппонента. Но я солгал бы, сказав, что
прихожу к нему только для бесед - вообще-то занимательных. Нет.
Однажды он оставил меня одного в своей большой бревенчатой комнате,
сплошь увешанной рыболовными и охотничьими снастями. Невольно я подошел к
полке с книгами и стал просматривать их. Вдруг выпала картонная папка,
вставленная среди книг, и рассыпалось с десяток фотографий большого формата.
Это были отлично исполненные снимки знаменитых женщин мира. Торопясь
спрятать маленькую слабость отшельника, я стал подбирать их и невольно
остановился на последнем. Улавливалось необычное: девушка с веслом в руке и
лицом Нефертити.
Вот это монтаж, подумал я, разглядывая стройные ножки царицы.
Нет, не то. Просто похожа. Но... слишком похоже! Я быстро разложил все
снимки: передо мной или высокое ремесленничество, или явление загадочное. Я
несведущ в фотографии, но легко было представить, какую работу пришлось
проделать для столь безупречной фальсификации. Рядом с Нефертити ожившая
Джоконда, Даниэль Дарье, Марина Влади, неизвестные мне другие красавицы. Все
сняты в движении, не позирующими, в разном освещении, но с неизменной
деталью пейзажа - рекой. Мне запомнился кусок берега, на всех снимках один и
тот же. Я знал его - в двух километрах от хижины старика.