"Маргерит Дюрас. Матрос с Гибралтара" - читать интересную книгу автора

Флоренции.

Я не ответил. В двух случаях из трех я ей вообще ничего не отвечал.
Лето наполняло меня тревогой. Должно быть, потому, что я уже потерял надежду
пережить хоть что-нибудь, что подходило бы к этому времени года. И мне не
понравилось, что она говорила об этом в таком тоне.

Наконец появились рабочие. Они подходили группами. Это оказались
каменщики, что трудились над восстановлением Пизы. Некоторые были в рабочих
спецовках. Первая группа бегом устремилась к небольшому, крытому брезентом
грузовичку, стоявшему неподалеку от нас.

Жаклин бросилась к рабочему, сидевшему за баранкой грузовичка. У
женщины - видно, подумала она - больше шансов уговорить шофера, чем у
мужчины. Она объяснила ему по-итальянски - готовясь к нашему отпуску, она
два месяца занималась на ускоренных курсах, кстати, я тоже, - что, дескать,
вот мы, двое французов, очень хотим попасть во Флоренцию, да не на чем
добраться, и было бы очень любезно с его стороны, если бы он разрешил нам
сесть в свой грузовичок. Тот сразу же согласился. Я уселся рядом с ним,
чтобы получше видеть дорогу. А Жаклин безропотно забралась в кузов. У нас в
Министерстве колоний мой стол всегда стоял ближе к окну. Так уж сложилось, и
это стало для меня так привычно, что она уже не обижалась. Во всяком случае,
так мне казалось. Кузов грузовичка был покрыт брезентом, а в тот день было
градусов тридцать шесть в тени. Но считалось, что Жаклин не страдает от
жары. За несколько минут грузовичок заполнился до отказа. И мы тронулись в
путь. Было шесть часов вечера. На выезде из города образовались пробки,
дорога оказалась буквально запружена велосипедами. Шофер на чем свет стоит
клял и поносил велосипедистов, те же невозмутимо ехали рядами, не обращая
никакого внимания на раздраженные гудки клаксонов. Он провел два года во
Франции, еще в детстве - это было первое, что он мне сообщил, - и говорил
по-французски. Он даже ругался по-французски - просто потому, что я был
рядом. И крепко. Вскоре уже доставалось не только велосипедистам. Во
Флоренции нет работы, вот и приходится таскаться сюда, за семьдесят пять
километров от дома. Нелегкие времена для рабочего люда. Не жизнь, а сплошное
мучение. Кругом дороговизна. Зарплата ниже некуда. Так долго продолжаться не
может. Надо что-то менять. И первым долгом - правительство. Уже давно пора
его скинуть, покончить с этим президентом. Заговорил о президенте. Всякий
раз, произнося это позорное имя, он принимался потрясать сжатыми в
бессильной ярости кулаками и только-только, буквально в последний момент, и
то с видимым сожалением, успевал снова схватиться за руль. Грузовик резко
заносило в сторону, он делал крутые виражи, ветер трепал брезентовый верх,
производя звуки, похожие на удары кнута. Однако, судя по всему, никого из
пассажиров все это ничуть не тревожило. Должно быть, подумал я про себя, так
бывает каждую неделю, наверное, этот шофер каждую субботу распаляется при
выезде из Пизы, когда натыкается на эти полчища велосипедистов. Мне не было
страшно. Слишком уж я натерпелся страху днем, как бы не сорвался мой отъезд
во Флоренцию, чтобы теперь испугаться чего бы то ни было на свете, даже
угрозы так никогда и не добраться до вожделенной цели. Вконец ошалев от
радости, я невозмутимо внимал шоферу.