"Джелли Дюран. Раб [hist]" - читать интересную книгу автора

которых был снег, были горы, но не исключено, что Ксантив придумал
это. И очень ярко, детально, он запомнил день, когда впервые увидел
Храм.
Энканос показался ему сложенным из скал. Невообразимо огромные
каменные ступени, раскаленные солнцем, и пышная зелень рощи,
окружавшей храм. Ксантив не понимал, почему мама не отпускает его
побегать под прохладной зеленью деревьев, зачем она заставляет его
подниматься по бесконечной лестнице, от которой волнами поднимался
душный жар. А в самом храме царила полутьма. Здесь было прохладно,
путникам дали попить холодного молока и съесть по большому куску
ароматного хлеба.
Верховный жрец храма потряс воображение Ксантива. Потом он узнал,
что Лакидос был добрым и справедливым человеком, но в первый раз
мальчик даже испугался той торжественности и величественности, с
которыми говорил жрец. Мать опустилась перед ним на колени,
подтолкнула к нему сына. "Его отец..,"- начала было она, но жрец
остановил ее: "Ты носишь траур, я все понял." Помолчав, сдавленным
голосом мать сказала: "Я не смогу воспитать его так, как заслуживает
сын такого отца. Я слышала, что Храм принимает учеников." - "Да. Храм
может взять на себя заботу о нем. Но знаешь ли ты наши законы? Он
будет считаться сиротой, и он получит новое имя. Храм станет его
единственным домом и родиной. Если он когда-нибудь встретит тебя, он
не узнает тебя, не назовет матерью." Мать нервно кивнула, не решаясь
посмотреть ни на жреца, ни на сына.
Потом она уходила - маленькая изящная женщина в черном покрывале,
сквозь которое просвечивали солнечные лучи. Она оглянулась, мальчик
подбежал к ней, она поцеловала его в лоб, сказала: "Посиди здесь, я
скоро приду." Такой он ее и запомнил - в траурном покрывале, с
заплаканными синими глазами, в которых затаилось сознание вины. Больше
он ее никогда не видел.
Наверное, первое время он очень тосковал, плакал по ночам - он
этого не помнил. Все заслонили годы обучения. В Энканосе воспитывалось
две сотни мальчиков разного возраста, и их учили всему, что должен
знать образованный человек. И, конечно, военные науки. Многие мальчики
не выдерживали, их отправляли в другие храмы; некоторые умирали от
болезней. Но Ксантив всегда был одним из лучших...
К вечеру они достигли шумного портового города. Кони больше не были
нужны им, Ксантив отвел их к богатому купцу. Монет, вырученных за
скакунов, вполне хватало для оплаты переезда через море; у этого же
купца Ксантив нашел ночлег для себя и Илоны.
Илона была непривычно молчалива - вероятно, долгая дорога утомила
ее. Она ничего не сказала, когда Ксантив предложил ей поужинать
простыми лепешками с молоком. Ломала лепешку на маленькие кусочки,
окунала в молоко, не привередничая и не капризничая. И уснула она
мгновенно, не жалуясь, что коротать ночные часы приходится на жесткой
скамье.
С первыми лучами солнца Ксантив уже был на пристани. Просоленный,
пахнущий рыбой влажный ветер трепал его пепельные кудри, в прищуренных
синих глазах отражались солнечные блики, как на круглых боках волн.
Ему было весело - еще немного, и рабские цепи останутся только