"Дэйв Дункан. Разбойничья дорога ("Omar, the Trader of Tales" #1)" - читать интересную книгу автора

- Меня с моими людьми отрядили на поиски крепких добровольцев, не
возражающих против того, чтобы помочь горожанам в нелегком труде
укрепления городских стен. И пусть по сравнению с капралом Фотием ты так
себе мужичок - да и позировать для статуи Балора Бессмертного в храме тебе
едва ли предложили бы, - я должен признать, что ты здоров, мускулист и
вполне можешь окупить ту баланду, которой наше городское начальство,
возможно, не пожалеет за твою добровольную помощь.
Не обращая внимания на ухмылки столпившихся вокруг меня солдат, я
нагнулся, подобрал самый большой обрывок, оставшийся от моей рубахи, и
аккуратно обернул его вокруг бедер. Не могу сказать, чтобы он особо
закрывал что-нибудь, но даже так я оказался едва ли не самым одетым во
всей компании.
- К вашим услугам, капитан.
- Это было очевидно с самого начала, - сказал Публий.



2. КОНЕЦ ЦЕПИ


Мне не так уж редко случалось попадать в невольники. После того как я
искупался в реке, это рабство показалось мне значительно приятнее
большинства других, и я охотно занял место в конце цепочки, даже сам
помогая застегнуть у себя на шее бронзовый ошейник. Впрочем, несколько
странных моментов я не мог не отметить.
Улов был скуден. В цепочке шагало тринадцать человек, из которых только
один имел шанс выжить в каменоломнях, куда нас скорее всего и гнали. Он
выглядел не менее внушительно, чем капрал Фотий. Пожалуй, даже более
внушительно, ибо тело его было в значительно большей степени открыто
взгляду. Плохо заживший корявый шрам тянулся от его грудины вниз к бедру,
а свежая рана на икре от стрелы вынуждала его слегка прихрамывать. Вся его
спина представляла собой узор из розовых и желтых рубцов.
Этого титана поставили замыкающим, отделив его от остальных рабов
тяжеленной длинной цепью. Когда меня приковывали за ним, он бросил на меня
свирепый взгляд из-под могучих, как крепостные стены, бровей, и в джунглях
его буйной бороды блеснули зубы. Мокрые пряди черных волос падали ему на
плечи.
Вообще-то этого типа, как наиболее опасного, стоило бы поместить в
середину, а к обоим концам цепи привязать пони. Капитан Публиан Фотий
выказал удивительную некомпетентность.
Все же - кажется, я уже говорил это как-то раз Владу Оскорбителю (а
может, и его деду?) - единственное, что удивляет меня, это то, чего
следовало бы ожидать. Как бы то ни было, я не стал просвещать капитана по
поводу допущенных им промахов. Вместо этого я безропотно принял на плечи
бремя проржавевшей цепи, хоть и видел по стертым в кровь плечам шагавшего
передо мной, что мне предстоят не самые приятные ощущения. Когда наш
конвой расселся верхом и процессия тронулась вперед по дороге, я
передвинул цепь так, чтобы две петли ее свисали мне на спину, ибо двое
молодчиков с кнутами испытывали от своей работы не совсем понятное мне
удовольствие.