"Дэйв Дункан. Будущее неопределенное ("The Great Game" #3)" - читать интересную книгу автора

Здание суда было самым большим и, возможно, самым красивым в Соналби.
Джоалийцы выстроили его совсем недавно как символ просвещения, которое они
несут в свои колонии. В нем было целых четыре комнаты с чистыми, обшитыми
досками стенами и застекленными окнами. Под зал заседаний отвели самую
большую, но даже теперь, когда остался всего лишь один подсудимый, людей
тут скопилось слишком много: судьи на своей скамье, два адвоката, четверо
писцов и полдюжины конвоиров с мечами. Хотя дверь на галерку для народа
распахнули настежь в тщетной попытке пропустить внутрь хоть немного
свежего воздуха, это не помогало, разве что открывало вид на деревню из
глины и камыша. Улица была пустынна. Во всем Соналби не осталось сегодня и
дворового кота: смотреть, как порют твоих же сородичей, смотреть на смерть
Прат*ана - ну уж нет, увольте! Жители ушли из деревни еще до рассвета,
наглядно показывая тем самым свое отношение к джоалийскому правосудию. Это
было не восстание - это был предел того, что они могли себе позволить.
- Ваша честь очень великодушны, - вздохнул защитник. Со своим
подзащитным он не обменялся и десятком слов, и все, что их связывало, -
это то, что оба были утомлены. - Во-первых, я почтительно прошу заметить,
что единственное совершенное моим подзащитным преступление заключается в
нанесении раскраски на лицо. Надеюсь, суд простит меня, если я скажу, что
и сам испытывал бы подобное искушение, будь у меня такое лицо.
Судьи сухо улыбнулись. В лице Прат*ана не было ничего особенного, если
не считать того, что ему не позволялось раскрашивать его так, как это на
протяжении столетий делали его предки. Женщины частенько говорили ему, что
он симпатичен даже со смазанной раскраской. Он попытался еще раз облизнуть
пересохшее небо, и снова деревянный клин помешал ему. Челюсть болела от
долгого стояния с раскрытым ртом.
- Я протестую! - привстав с места, вмешался обвинитель. - Дело не в
раскраске. Важно то, что губернатор издал указ, запрещающий ряд варварских
обычаев вроде ритуального членовредительства. Согласно этому указу,
раскраска лица относится к запрещенным ритуалам.
Судья, сидевший слева, подавил зевок.
- И закон требует наказания. У вас есть что еще сказать?
- Да, ваша честь, - поспешно проговорил защитник. - Короче говоря,
подсудимый, Прат*ан Горшечник, имеет за плечами блестящую военную карьеру.
Во время кампании в Лемодвейле и последовавшего за этим прославленного
вторжения в Таргвейл он командовал отрядом из Соналби, сражаясь плечом к
плечу с нашими доблестными джоалийскими воинами. Когда три года назад наша
объединенная армия вернулась с победой в Нагленд и была вынуждена свергать
узурпировавшего власть Тариона, подсудимый при штурме дворца лично, своими
руками задушил тирана. Своими военными подвигами он заслужил почет и
уважение, а также удостоен личной благодарности нашего благородного
Колгана Председателя.
Судьи беспокойно переглянулись. Все они получили назначение на свое
нынешнее место благодаря политическим связям, а Колган занимал в Клике
руководящий пост, являясь, следовательно, истинным правителем как самой
Джоалии, так и ее колоний.
Прат*ан протестующе замычал и зазвенел цепями. Если суд примет решение
обратиться за помилованием к властям в Джоале, ему придется ждать ответа
целый месяц, а он не видел причины, по которой должен страдать еще столько
времени.