"Дэйв Дункан. Будущее неопределенное ("The Great Game" #3)" - читать интересную книгу автора

- удерживать толпу на расстоянии от Д*варда, когда тому хотелось немного
покоя. Все остальное время его окружали нетерпеливые паломники. Дош не
разговаривал с Д*вардом с того самого дня, как присоединился к Свободным.
Он просто плелся вместе со всеми, пытаясь понять смысл всего этого
безумия. Во время проповедей Д*варда - тот обращался к толпе два или три
раза в день - он сидел с самого краю. Конечно, оратор из Д*варда был
замечательный. В старые времена Дошу довольно часто доводилось видеть, как
тот воодушевляет своими речами целую армию, а теперь он стал говорить еще
лучше.
Он свободно говорил по-джоалийски, но если кто-нибудь задавал ему
вопрос по-ниолийски, он переходил на ниолийский. Он очень ловко отвечал на
самые сложные вопросы. Он рассказывал притчи. Он проповедовал радость
веры, скромности, честности, целомудрия и прочей ерунды. Он осуждал
плотские развлечения, алчность, чревоугодие. Он цитировал Филобийские
пророчества, согласно которым он принесет смерть Смерти и не будет больше
Жнецов, собирающих по ночам души. Большая часть того, что он говорил, была
прямым святотатством, отрицанием богов - как Пентатеона, так и аватар. Он
уверял, что все они - просто смертные, обладающие магическими силами. Его
слушатели от возмущения должны были забить его камнями, но до сих пор
ничего такого не происходило. Как ни странно, большинство их, похоже,
верили ему и в него.
Дош верить не мог. Он знал кое-что о богах; он не любил их всех, а
особенно Юношу, но он знал о них достаточно, чтобы бояться их. Он с
радостью бы поверил в ересь Д*варда, но не мог. Было бы еще чудеснее
проглотить все эти идеалистические моральные выверты Освободителя, но он
слишком хорошо знал жизнь. Жизнь совсем другая. Мир состоит из волков и
овец, и волки не могут питаться травой, кто бы и что им ни проповедовал.
Правда, Д*варду он говорить этого не собирался.
И уж конечно, он не сказал бы этого Прат*ану или другим его соратникам.
Дош общался с Соналбийской Сотней только тогда, когда заваливался к их
кострам, чтобы поесть. Его кормили охотно, слегка поддразнивая, но в общем
относились к нему довольно-таки дружелюбно. Они укрыли его от джоалийских
солдат. Казалось, они даже готовы были доверять ему, однако сам он не был
уверен в том, что доверяет им. Из их фанатичной веры в Освободителя
следовало, что все они сошли с ума, а здравомыслящему человеку лучше
держаться от психов подальше.
Вот Дош по привычке и держался сам по себе. Собственно, он всю жизнь
был одиночкой - человек с несчетным количеством любовников и без единого
друга. В его сторону направлялся Прат*ан Горшечник. Этот великан, бряцая
оружием, решительно прокладывал себе дорогу через толпу. Не иначе его
послали за Дошем. Дош так и знал, что без неприятностей не обойдется.
По дороге тянулся хвост процессии - старухи, женщины с детьми, старики
с клюками, калеки и уроды. Ряды Свободных сильно пополнились в Носоквейле;
должно быть, за Освободителем следовало теперь не меньше полутысячи
человек. У большинства из них не было ни еды, ни денег. Многие были одеты
не лучше Доша. Они пройдут по маленькому Ринувейлу как стая саранчи - если
солдаты пустят их, конечно. Если солдаты повернут их назад, они умрут с
голоду или замерзнут в горах. Надвигалась зима.
- Приветствую тебя, брат Дош! - прогрохотал Прат*ан. Дош так и не
привык пока видеть нагианского воина без краски на лице.