"Дэйв Дункан. Настоящее напряженное ("The Great Game" #2)" - читать интересную книгу автора

Пальцы его тряслись так сильно, что он еле застегнул пуговицы. Черта с
два! Он повесил стетоскоп на шею, словно противогаз, сунул карандаш за
ухо, культю в карман, папку под мышку. Потом поджал верхнюю губу и
решительно зашагал в сторону западного крыла.


Полутемный дом, казалось, вымер. В нем пахло дезинфекцией и
застоявшимся табачным дымом.
Теперь для него опаснее всего настоящий врач, ведь должен же дежурить
где-то хоть один. Сестру скорее всего еще можно обмануть стетоскопом.
Охрана...
Один часовой. Он сидел и читал газету.
- Можете не вставать! - сказал доктор и прошел мимо него, даже не
взглянув.


В нормальном госпитале это не прошло бы, но Стаффлз не был нормальным
госпиталем. Ночные сиделки не бодрствовали за дежурной стойкой, откуда бы
просматривался весь коридор. Все, за что они отвечали в палатах, - это за
свет, падающий из коридора, и, разумеется, никто из них не заметил
мелькнувшую за дверью белую фигуру. Раньше в западном крыле жили слуги -
низкие потолки, крашеная штукатурка на стенах. Спиной ощущая буравящий
взгляд часового, Смедли нырнул в первую подвернувшуюся дверь.
В палате стояли две койки. Одна - пустая. На второй человек был
забинтован до неузнаваемости и спал без задних ног.
Заметит ли часовой то, что доктор не включил свет?
Смедли выждал пару минут - около двух тысяч сердцебиений.
Потом осторожно выглянул. Часовой вернулся к своей газете. Свет в
дежурной комнате горел, как прежде.
Вторая комната тоже была не та, которую он искал.
И следующая тоже.
А следующая за ней - та.
Светловолосая голова. Спит. Совсем мальчишка - лежит на спине и шумно
дышит. Темная голова Экзетера на соседней подушке.
Смедли вдруг снова оказался в Париже. Тогда, три года назад, по пути на
Крит, они остановились у дяди Фрэнка и жили с Экзетером в одной комнате.
Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Черт тебя побери, парень! Как
можешь ты казаться таким юным?
Дверь он оставил открытой. Закрыть ее за собой означало бы привлечь
внимание первой же проходящей сестры. Он протиснулся между койкой и
стеной, опустился на колени, уронив при этом папку. Он прикрыл рот
Экзетера рукой...
Дикая реакция Эдварда чуть было все не испортила. Скрипнули пружины.
Экзетер рванулся и с такой силой схватил Смедли за руку, что тот
испугался, не треснет ли она.
- Тсс, идиот! Это я, Смедли. Джулиан!
Рык. Стон. Экзетер осел. Парень на соседней койке затих... и снова
задышал. Сердце Смедли понемногу вернулось туда, где ему полагалось
находиться.
Он наклонился пониже.