"Нодар Владимирович Думбадзе. Аствац, Инчу Амар!" - читать интересную книгу автора

- Что ты сказал? - появляется в дверях подбоченившаяся тетя Анетта.
- Ничего, Анетта-джан, одолжи, говорю, ему десять рублей... За мой
счет... - Голос дяди Геворка заметно ослабевает.
- Прохвосты, жулики! Решили околпачить Анетту Георгобиани? Ну-ка,
проваливайте отсюда, иначе напьетесь у меня стрихнина и сулемы! Ишь ты,
сговорились, аферисты! Да этот вислоухий уже задолжал мне сто двадцать
рублей за твой счет!
- Что ты, дорогая, в чем ты нас обвиняешь? - удивляется дядя Геворк.
- В том! Почему хоть раз не выиграл он и не потел за вином ты? -
вопрошает со злорадством тетя Анетта.
- Ва, а какая разница? Ну, скажем, проиграл я и я же пошел за вином,
деньги-то все же отдашь ты? - объясняет дядя Геворк.
- У кого только повернулся язык назвать тебя армянином, человеком
расчетливым, знающим цену деньгам?! Что же это получается? Деньги - мои,
бутылки - мои, закуска - моя, и вино разливать мне же! А вы будете
угощаться, да? - Тетя Анетта кладет на стол приготовленную заранее десятку
и авоську с бутылками и взирает на нас уничтожающим взглядом - точно
таким, каким контролер в трамвае взирает на безбилетных пассажиров.
Я и дядя Геворк стыдливо опускаем головы.
- Иди скорей, пока она не передумала! - шепчет мне дядя Геворк.


Вино мы пили всегда дома. И вот что странно: хотя об этом мы не
договаривались и никто нас к тому не обязывал, но как только в руках у нас
появлялись стаканы с кровавого цвета жидкостью, всякое балагурство и
сквернословие как рукой снимало и наша беседа настраивалась на грусть,
откровенность, юмор, мечтания и любовь.
Первый тост, конечно, произносился за тетю Анетту и мою мать,
следующий - за родных, затем - за Грузию и сразу же - за Армению. О Грузии
дядя Геворк говорит странно и удивительно:
- Ваша Грузия, дорогой мой Мито, похожа на красивого, породистого
скакуна под золотым седлом... К вашему несчастью, отведено этому скакуну
место на таком красивом лугу, да к тому же такое видное, что каждому
прохожему хочется сесть на него и погарцевать с видом военачальника. Так
было испокон веков. Слава всевышнему, нрав скакуна разборчивый и гордый -
сажает на себя не каждого подонка, а лишь людей достойных. А если кому
изменит чувство меры, тотчас же сбросит его наземь... Ты еще ребенок,
многое тебе невдомек, а мне на своем веку пришлось повидать таких... Да,
удивительная страна ваша Грузия, выпьем за нее!
А что же я? Ведь я не тварь бессловесная? Я - человек, существо
мыслящее и говорящее, и я обязан сказать дяде Геворку что-то приятное про
Армению. Но что, я не знаю, и потому начинаю, заикаясь:
- Дядя Геворк, на свете нет страны лучше Армении...
- Вот сукин сын! Откуда тебе об этом известно, ведь ты ни разу не был
в Армении, - улыбается дядя Геворк.
- Ну и что? Зато я читал и слышал... Один Эчмиадзин чего стоит! И
потом - вторую свою жизнь человечество начало с горы Арарат... - Голубые
глаза дяди Геворка наполняются слезами и блестят, словно изумруд. - В
общем, если б не один недостаток...
- Какой недостаток? - настораживается дядя Геворк и ставит на стол