"Нодар Владимирович Думбадзе. Не бойся, мама! (Роман) " - читать интересную книгу автора

...На ладонях деда вздуваются волдыри. Они лопаются, и теплая, липкая
жидкость, смешанная с кровью, потом и ржавчиной, течет по рукам... Сколько
же колец осталось до купола? Одно, два, три, десять, тринадцать...
Тринадцать! Слышишь, всесильный! Я одолею их! Одолею, будь их хоть триста!
Я доберусь!.. Вот уже осталось десять колец... Девять... Восемь...
Доберусь, если даже воестанут против меня все твои ангелы и апостолы!..
Три...
Два... Все! Конец! Помоги мне теперь, мой новый бог!
Покажи свою силу, чтоб я поверил в тебя!
Дед ухватился за крест, напряг последние силы, подтянулся, обнял его и
застыл... Ныло все тело, в раскаленных висках стучала кипевшая кровь...
Потом дед обернулся и увидел людей, оцепеневших, онемевших... И ему
захотелось выть, кричать, орать.
- Э-ге-гей! - вырвалось у него.
- Чего тебе, Исидор? - крикнул снизу Вано.
- Нет, нет, нет!
- Чего нет, Исидор?
- Бога нет, Вано! Нет бога!
- Не слышно, Исидор!
- Нету бога, нет! Вы слышите меня?
Люди молчали.
- Не слышно, Исидор, что тебе нужно? - крикнул Вано, и тогда Исидор
понял, что вместо слов из его пересохшего горла вырывался лишь невнятный
хрип. - Давай, Исидор, начинай, чего ты ждешь? - донесся снизу голоо Вано.
И дед начал...
Битый час -бил, крошил, ломал, корежил он основание креста. Потом,
обхватив ногами верхушку купола и опершись левой рукой на основание,
правой потянул крест.
Крест чуть-чуть подался. Тогда дед изо всех сил нажал на него. Крест
послушно перегнулся. Так повторилось несколько раз. Наконец крест вырвался
из гнезда и с грохотом покатился по куполу, потом, ударившись о кровлю,
вдребезги разнес глазированную черепицу и с глухим стуком упал на землю.
Толпа ахнула.
Дед почувствовал легкий укол в сердце и странное жжение под левой
лопаткой. Не зная, чем же теперь заняться, он тупо уставился на
развороченное гнездо креста.
- Исидор, спускайся, чего ты? - крикнули снизу.
- Что ты там делаешь, спускайся!
Дед встрепенулся, огляделся. Потом сбросил вниз зубило и молоток. Он не
слышал ни глухого гула голосов, нн одобрительных криков комсомольцев.
Повернувшись спи-, вой к толпе, он взялся за цепь и медленно заскользил но
куполу. Достигнув лестницы, дед передохнул, повернулся лицом к двору, раза
два ногой опробовал лестницу и не спеша стал спускаться по ступенькам.
"Двадцать ступеней в лестнице, - подумал дед, - это точно: считал,
когда поднимался... Три... Четыре... двенадцать... семнадцать... Как же
так? Почему семнадцать?
Я же хорошо помню - было двадцать! Ах да, это в той лестнице, у Писти,
двадцать ступеней. Зимой я сгребал снег с крыши ее дома, оттого и
запомнилась лестница".
...Исидор стоял посредине двора и улыбался.