"Нодар Владимирович Думбадзе. Не бойся, мама! (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Садись, сукин сын, когда велят! - взревел Минаго.
Исидор сел.
Минаго вернулся к столу.
- Так... - сказал он, потирая руки. - Ты не обижайся, Исидор. Ударил я
тебя неспроста - авось расправится твоя кривая морда. Не появляться же
тебе перед божьим судом этаким уродом!
Исидор молчал.
- Где же твоя красавица? Упрятал ее? Успел-таки?
Ничего, от меня не уйдет!
Исидор до крови прикусил губу, на глазах у него выступили слезы
бессильной ярости.
- Плачешь, мой дорогой? Правильно. А как же? -Кончилась ваша власть! У,
вшивое отродье! Сволочи!
- Минаго, кончайте базар... Чего возиться с этим ублюдком? Пулю в лоб,
и все тут! - вмешался один из неизвестных.
- Ну нет. Зачем убивать, грех на душу брать? Мы его по всем порядкам,
по закону... Исидор Джакели! За оскорбление и поругание бога, за
секретарство в ячейке безбожников комсомольцев, за преследование члена
правительства независимой Гурии Минаго Джабуа...
- Плевал я на правительство, где членом сын потаскухи Кесарии! -
хмыкнул Исидор.
Минаго осекся, но быстро проглотил слюну и продолжал:
- ...За разбои и грабежи, за другие преступления, совершенные перед
государством, именем революционного совета Гурийского восстания полевой
суд приговорил тебя к расстрелу.
- Поделом мне! - сказал Исидор.
- Вот именно. А теперь встань!
Исидор встал.
- Выйди во двор!
Исидор вышел. Трое за ним. У хлева Исидор остановился.
Поднявшееся из-за горы солнце увидел Исидор Джакели. Он долго смотрел
на светило, не отрывая глаз, не жмурясь, словно хотел навсегда запомнить
его перед смертью таким огромным, золотым, теплым. Потом окинул взглядом
застывшее в напряженном, тревожном ожидании село. Откуда-то донесся
жалобный визг собаки. Потом гдето пропел петух. И вдруг Исидор остро, всем
своим существом ощутил знакомый, родной, любимый до боли аромат - аромат
земли, трав, сена, цветов, хлеба, меда...
Жизнь, вечная, неистребимая, пульсировала и билась кругом, жизнь,
любимая, желанная, струилась, наполняла собой каждую травинку, каждый
листок, каждую песчинку. И захотелось Исидору Джакели пасть на колени и
воздать хвалу солнцу, породившему на земле жизнь.
- Э, нет, мой Исидор, так красиво, как парижский коммунар, ты не
умрешь! Сдохнешь ты в навозе! Откройте хлев! - крикнул Минаго.
Один из неизвестных ударом приклада распахнул дверь.
- Входи! - приказал Минаго.
Исидор вошел в хлев.
- Выведите корову!
Корову вывели.
- Ложись! Лицом вниз! Противно смотреть на твою поганую рожу!
Брызнули слезы из глаз Исидора Джакели, но смолчал Исидор.