"Нодар Думбадзе. Я, Бабушка, Илико и Илларион" - читать интересную книгу автора

- Hе знаю!
- Говори, не то прикончу!
- Hе знаю дядя Илларион!
- Кто он?!
- Hе знаю!
- Как ты не знаешь, вы же вместе были!
- Hе знаю!
- Сейчас же закрой этот кувшин, пока я из тебя душу не
вытряс, а потом я с тобой еще поговорю! - сказал Илларион и
закатил мне такую оплеуху, что Вместо предусмотренного по плану
хныканья у меня вырвался отчаянный вопль.
Я быстро закрыл крышку, придавил ее большим камнем и,
взявшись за мотыгу, собрался было засыпать кувшин землей, как
вдруг из чрева его раздался голос:
- Всесильный боже, святые угодники, пусть разверзнется
земля и поглотит всех плутов, подлецов, прохвостов и двуличных
людей! Господь всемогущий, ниспошли гром и молнию на головы
Иллариона Шеварднадзе и Зурикелы Вашаломидзе! Одурачили меня,
нехристи!
- Эй, кто там? Говори, не то башку размозжу! - крикнул
Илларион, просовывая в кувшин дуло ружья.
- Это я, Илико. Убери ружье, носатый черт, не бери греха
на душу.
- Подонок ты, а не Илико! Что тебе понадобилось в пустом
кувшине?
Я чуть не задохнулся от смеха.
- Илларион, заживо хоронишь меня? Побойся бога!
- Hечего мне бояться! Вот замурую тебя, нехристя этакого,
бог даже благодарить меня будет!
- Выпусти, Илларион!
- Пойди-ка, Зурикела, разбуди соседей, пусть все увидят,
какой у меня в кувшине одноглазый барсук сидит!
- Илларион Шеварднадзе! Hе срами меня на все село! Хватит,
что я задыхаюсь в этом гнилом кувшине! Довольно шутить!
- Я не шучу вовсе, сейчас закупорю кувшин и через месяц
буду гнать из тебя водку!
- Кому она нужна, такая вонючая водка, еще людей отравишь!
- сказал я.
- Зурикела! Продал меня, как козу, подлец!
- А ты лучше про наперченный табак вспомни и про
телеграмму! Сиди вот теперь в кувшине и дыши серой!
- Хватит вам издеваться над человеком, безбожники! Остаток
дней в кувшине доживать мне, что ли?
- Выпустим его, жалко! - сказал я.
- Ладно уж, пусть вылезает! Только пускай громко крикнет:
"Я олух".
- Согласен? - спросил я Илико.
- Олух я, олух! - обреченно выкрикнул Илико. Выбравшись из
кувшина, он так глубоко вдохнул сырой ночной воздух, как будто
был членом экипажа подводной лодки, вернувшейся из длительного