"Александр Дюма. Монсеньер Гастон Феб (Собрание сочинений, Том 37) " - читать интересную книгу автора

Тут лицо принца, до этого веселое и открытое, стало серьезным и
строгим, ибо сын короля Эдуарда был честным рыцарем, верным своему слову, и
потому он ответил, что это требование представляется ему неуместным: раз
граф д'Арманьяк попал в плен вполне законным образом, он должен честно
уплатить выкуп за себя, ведь в этой осаде граф де Фуа рисковал и собой, и
своими людьми, следовательно, поскольку фортуна оказалась на его стороне,
никто не имеет права - и сюзерен еще меньше кого бы то ни было - лишить его
того, что ему следует получить. Принц добавил:
- Это все равно как если бы от нас, от моего отца и меня, потребовали
возвратить Франции то, что Франция отдала нам в качестве выкупа за короля
Иоанна после нашей победы при Пуатье; мы - и отец и я - ни за что не сделали
бы этого, кто бы ни обратился к нам с этим требованием.
Доводы эти были столь убедительны, что мессир д'Арманьяк больше не смел
настаивать, однако он не признал своего поражения и решил взяться за дело с
другой стороны.
Он обратился к принцессе, не столь хорошо знакомой с военными
порядками, как ее супруг, и она, увидев в этой просьбе лишь случай оказать
услугу графу д'Арманьяку, взялась добиться милости, о которой тот просил.
И вот как-то после обеда, когда прекрасный Гастон Феб, подав ей руку,
завел любезную беседу, принцесса посмотрела ему в глаза тем взглядом,
который женщины усвоили от Сатаны и к которому прибегают, когда хотят
заставить нас подчиниться их воле, и проговорила:
- Граф де Фуа, я прошу у вас подарка; поклянитесь, что вы его
сделаете.
- Мадам, - отвечал Феб, догадывавшись, о чем собирается просить
принцесса, - моя рука и моя жизнь в вашем распоряжении; если речь идет о
делах военных, прикажите только - и я отправлюсь воевать туда, куда вам
будет угодно послать меня, хоть в Святую землю; но если дело касается
денежных вопросов, я, к несчастью, не столь волен в решениях, ведь по
сравнению с его высочеством принцем Уэльским я просто небогатый сеньор. Все
же, если тот дар, о каком вы просите, не превышает пятидесяти тысяч ливров,
можете считать, что уже получили его.
- Но я имела в виду нечто другое, - отвечала принцесса. - Я желаю
полного доверия и возможности распоряжаться им неограниченно.
- Вы это получите, мадам, - сказал Феб, - клянусь своей жизнью и своей
душой, как я уже сказал. Но что касается денег, вынужден повторить: я лишь
простой рыцарь, который строит города и замки для блага своего графства и
которому лишь с большим трудом удается поддерживать положение, подобающее
ему по его рангу и происхождению. И то, что я обещал подарить вам, превышает
вдвое ту сумму, какую благоразумие позволило бы мне отдать.
- Так вот, - отвечала принцесса, - я прошу вас, граф Гастон,
освободить от уплаты выкупа мессира Жана д'Арманьяка.
- Мадам, я не изменяю сказанному, - сказал граф. - Я дал вам слово.
Граф д'Арманьяк должен мне двести пятьдесят тысяч ливров. Одна пятая этой
суммы, пятьдесят тысяч ливров, находится в распоряжении вашего высочества,
вы можете потребовать ее у графа или отдать ему по своему усмотрению. Я же
сделал для вас все что мог.
Через неделю Гастон Феб вернулся в свое графство, а долг д'Арманьяка
так и оставался неуплаченным, как и до его поездки в Тарб, только уменьшился
на пятьдесят тысяч ливров по милости принцессы Уэльской.