"Александр Дюма. Дочь регента (Собрание сочинений, Том 13) " - читать интересную книгу автора

иметь в Опере ложу под балдахином, что, несомненно, вызвало бы возмущение
знати, но тут, к счастью для общественного спокойствия и к несчастью
регента, герцогиня Беррийская влюбилась в шевалье де Риона.
Этот шевалье де Рион был овернский дворянин, младший в семье; он
приходился герцогу де Лозену не то племянником, не то внучатым племянником.
В 1715 году он приехал на поиски счастья в Париж и нашел его в
Люксембургском дворце. С принцессой его познакомила госпожа Муши, чьим
любовником он в то время был, и он тут же приобрел огромное влияние на
герцогиню Беррийскую, что можно счесть фамильной чертой, потому что его
дядя, герцог Лозен, за пятьдесят лет до этих событий пользовался точно таким
же влиянием на Великую мадемуазель. Очень скоро герцогиня признала де Риона
своим официальным любовником, несмотря на сопротивление его предшественника
Лаэ, который тут же был прикомандирован к посольству в Дании.
Итак, у герцогини Беррийской и было всего-то два любовника (что, надо
признать, для принцессы того времени могло считаться почти что
добродетелью): Лаэ, связь с которым она скрывала, и Рион, которого она
открыто признала перед всем светом. Это и в самом деле была недостаточная
причина для тех ожесточенных нападок, которым подвергалась бедная герцогиня.
Но не нужно забывать, что для такого озлобления имелись и другие основания
(как отмечает не только Сен-Симон, но и другие мемуаристы той эпохи), а
именно: роковая прогулка по Парижу под звуки литавр и труб, злополучный трон
на трехступенчатом помосте, на котором она приняла венецианского посла, и ее
чрезмерные претензии: имея роту гвардейцев для личной охраны, притязать еще
на ложу под балдахином в Опере.
Но герцога Орлеанского настроило против дочери не всеобщее негодование,
а та беспредельная власть над ней, которую она дала своему любовнику.
Рион, ученик того самого герцога де Лозена, который поутру наступал на
руку принцессы де Монако каблуком сапога, накануне вечером начищенного для
него дочерью Гастона Орлеанского, получил от дядюшки в отношении принцесс
строгие наставления и следовал им неуклонно. "С дочерьми Франции, - сказал
Лозен Риону, - следует обращаться с крайней суровостью, им нужен кнут!"
Рион, полностью доверявший опыту дядюшки, так хорошо выдрессировал герцогиню
Беррийскую, что та не смела дать праздник без его совета, появиться в Опере
без его разрешения и надеть платье без его одобрения.
Все это привело к тому, что герцог Орлеанский, очень любивший дочь,
возненавидел Риона, отдаляющего ее от отца, настолько сильно, насколько
вообще его мягкий характер позволял ему кого-то ненавидеть. Якобы желая
угодить герцогине Беррийской, он дал Риону полк, затем назначил его
губернатором города Коньяк, а в конце концов предписал ему отправиться к
месту службы, так что всякому мало-мальски сообразительному человеку стало
ясно, что милость герцога превращается в опалу.
Герцогиня также не ошибалась на сей счет и, хотя она только что
оправилась от родов, тут же явилась в Пале-Рояль и принялась упрашивать и
умолять отца отменить это решение, но напрасно; она рассердилась, стала
браниться и угрожать, но и это не возымело действия. Тогда со своей стороны
она объявила, что гнев ее обрушится сполна на голову отца, а Рион, невзирая
на приказ, никуда не поедет, и отбыла. Герцог вместо ответа на следующий
день послал Риону повторное распоряжение отправиться к месту службы, и Рион
со всей возможной почтительностью передал ему, что немедленно повинуется.
И в самом деле, сразу же, то есть накануне того дня, когда начинается