"Александр Дюма. Дочь регента (Собрание сочинений, Том 13) " - читать интересную книгу автора

- Ей-Богу, монсеньер, по-моему, это контрабас.
- Это и в самом деле контрабас, - сказала аббатиса, - прекрасный
инструмент работы Валери.
- И вы бросаете его в огонь? - воскликнул регент.
- Все эти инструменты - суть орудия погибели, - сокрушенно произнесла
аббатиса, и в голосе ее прозвучало самое глубокое раскаяние.
- Эге, а вот и клавесин, - прервал ее герцог.
- Сударь, мой клавесин настолько совершенен, что постоянно навевает на
меня светские мысли, и поэтому сегодня утром я его приговорила.
- А что это за тетради идут на растопку? - спросил Дюбуа, которого это
зрелище, по всей видимости, чрезвычайно заинтересовало.
- Я жгу свою музыку.
- Свою музыку? - переспросил регент.
- Да, и даже вашу, - ответила аббатиса. - Поглядите хорошенько, и вы
увидите, как в огонь бросают всю вашу оперу "Панфея", вы же понимаете, что,
раз уж я приняла решение, экзекуция должна быть всеобщей.
- Ах, вот что! Но на этот раз вы действительно обезумели, сударыня!
Разжигать костер нотами, поддерживать огонь контрабасами и клавесинами - это
воистину чрезмерная роскошь!
- Я совершаю покаяние, сударь.
- Гм! Скажите лучше, что обновляете обстановку, и все это для вас
просто предлог купить новую мебель, потому что старая вам опротивела.
- Нет, монсеньер, дело вовсе не в этом.
- Но в чем же тогда? Скажите мне откровенно.
- Ну, мне просто наскучили развлечения, и я думаю заняться чем-нибудь
другим.
- И что же вы собираетесь делать?
- Вот прямо сейчас я вместе с сестрами спущусь в подземелье, где будет
покоиться мое тело, и осмотрю место, которое оно там займет.
- Черт меня побери! - сказал аббат. - На этот раз, монсеньер, она
действительно повредилась в уме.
- Но это и самом деле будет весьма поучительно. Не так ли, сударь? -
торжественно изрекла аббатиса.
- Безусловно, и я даже не сомневаюсь, что, если вы это проделаете, -
ответил герцог, - в свете над этим посмеются не менее, чем над вашими
ужинами.
- Вы пройдете с нами, господа? - продолжала аббатиса. - Я лягу на
несколько минут в гроб: эта фантазия уже давно не дает мне покоя.
- О, вы еще в нем належитесь, сударыня. Впрочем, не вы первая изобрели
это развлечение: Карл Пятый, который принял монашество, как и вы, не очень
хорошо понимая зачем, придумал его до вас.
- Итак, вы не пойдете со мной, монсеньер? - спросила аббатиса,
обращаясь к отцу.
- Я!? - воскликнул герцог, не имевший ни малейшей склонности к мрачным
мыслям. - Чтобы я пошел смотреть склепы, слушать De Profundis?! Нет,
ей-Богу, и единственное, что меня утешает: хоть в один прекрасный день мне и
не удастся избежать ни De Profundis, ни склепа, я все же надеюсь, что и
тогда не услышу молитвы и не увижу подземелья.
- Как, сударь, - возмутилась аббатиса, - вы не верите в бессмертие
души?