"Александр Дюма. Прусский террор (Собрание сочинений, Том 53) " - читать интересную книгу автора

Затем он вполголоса сказал молодому человеку:
- Крикните: "Да здравствует Вильгельм Первый!", - или я за вас не
отвечаю.
- Да, - завопила толпа, - да, пускай крикнет: "Да здравствует
Вильгельм Первый!", "Да здравствует Пруссия!", и тогда с этим будет кончено.
- Хорошо, - сказал Бенедикт, - но я хочу сделать это свободно, так,
чтобы меня к лому не принуждали. Отпустите меня и дайте мне влезть на стол.
- Ну же, расступитесь, дайте лому господину пройти, - обратились к
собравшимся офицеры, подавая пример тем, что отпустили художника, - он хочет
говорить.
- Пусть говорит! Пусть говорит! - закричала толпа.
- Господа, - сказал Бенедикт, в самом деле забравшись на стол, но
выбрав себе тот, что стоял ближе всех других к окну кафе, - послушайте меня
хорошенько. Я не хочу кричать "Да здравствует Пруссия!", потому что в
момент, когда Франция, возможно, вступит в войну с Пруссией, кричать
что-нибудь другое, кроме "Да здравствует Франция!", для француза было бы
подлостью. И вовсе я не хочу кричать "Да здравствует король Вильгельм!",
потому что Вильгельм мне не король и у меня нет никаких оснований желать ему
жизни или смерти. Но я прочту вам чудесные стихи в ответ на ваш "Свободный
Рейн".
Слушатели, не зная, каковы же были те стихи, которые собирался им
прочесть Бенедикт, ждали их с нетерпением; их постигло первое чувство
растерянности, когда они уразумели, что стихи были французскими, а вовсе не
немецкими, но прислушиваться к ним они стали с еще большим вниманием.
Как их и предупредил Бенедикт, это был на самом деле ответ на "Немецкий
Рейн", и ответ этот дал Мюссе.
Представившись толпе, Бенедикт забыл упомянуть о своих способностях
актера-любителя, на что он имел несомненное право, превосходно читая стихи.
Кроме того, он вложил в чтение этих стихов всю свою душу, поэтому не
стоит и говорить, что следующие строки были прочитаны и пылко, и с
достоинством:

Его мы взяли, ваш немецкий Рейн!
Он плещется у нас в стаканах;
Напев ваш с каждым часом злей,
Но заглушит ли топот рьяный
Копыт в крови врага омывшихся коней?

Его мы взяли, ваш немецкий Рейн!
Взгляните на речное лоно:
Одной рукой своей Конде
Сорвал реки покрои зеленый;
А где отец прошел - уж сын пройдет везде.

Его мы взяли, ваш немецкий Рейн!
Где ваш хваленый немец бродит,
Которого, мол, нет смелей?
Его наш Цезарь не находит
Среди притихших и безропотных людей!