"Александр Дюма. Тысяча и один призрак " - читать интересную книгу автора

города, они все расширяются и увеличиваются в окружности. Когда вы идете по
равнине Монруж, вы идете над пропастями. Местами образуется провал,
миниатюрная долина, складка почвы: это - плохая каменоломня под вами,
треснул ее гипсовый потолок, который был над трещиной, вода протекла в
пещеру, вода просочилась сквозь почву, произошло ее движение, это -
оползни.
Если вы не осведомлены, что этот красивый зеленый пласт земли ни на
чем не держится, и если вы станете на это место над провалом, то можно
провалиться, как проваливались в Монтанвере между двумя ледяными горами.
Обитатели подземных галерей отличаются особым образом жизни,
характером и физиономией. Они живут в потемках, у них инстинкты ночных
животных, они молчаливы и жестоки. Часто бывают несчастные случаи: спица
обломается, оборвется веревка, задавят человека. На поверхности земли
считают это несчастным случаем, на глубине в тридцать футов знают, что
это - преступление.
Во время восстания люди, о которых мы говорим, почти всегда принимают
в нем участие.
У заставы Анфер говорят: "Вот идут каменотесы из Монружа!" Жители
соседних улиц качают головой и запирают двери.
Вот на что я смотрел, вот что я видел в сумерках в сентябре, в час
между днем и ночью. Наступила ночь, я откинулся назад в экипаж, и,
очевидно, никто из моих спутников не видел того, что видел я. Во всем так:
многие смотрят, а мало кто видит.
Мы приехали в Фонтенэ в половине девятого. Нас ждал прекрасный ужин,
затем после ужина была прогулка по саду.
Сорренто - лес апельсиновых деревьев, Фонтенэ - букет роз.
В каждом доме по стене вьются розы, внизу кусты защищены досками. Розы
достигают известной высоты и распускаются в гигантский веер, воздух полон
благоуханий, а когда поднимается ветер, падает дождь розовых лепестков, как
падал дождь в праздник, когда Бог устраивал праздник.
В конце сада мы могли бы видеть обширный пейзаж, если бы это было
днем. Огоньки обозначили деревни Ссо, Банье, Шатильон и Монруж, вдали
тянулась красноватая линия, откуда исходил шум, напоминавший дыхание
левиафана, то было дыхание Парижа.
Нас насильно отправили спать, как детей. Мы с удовольствием дождались
бы зари под звездным небом при благоухающем ветре.
Мы начали охоту в 5 часов утра. Руководил охотой сын хозяина, он сулил
нам чудеса и, надо признаться, расхваливал обилие дичи в этой местности с
необыкновенной настойчивостью.
В двенадцать часов мы увидели зайца и четырех куропаток. Мой товарищ
справа промахнулся, стреляя в зайца, а товарищ слева промахнулся, стреляя в
одну из куропаток, из трех остальных я застрелил двух.
В двенадцать часов в Брассуаре я послал бы уже на ферму четырех зайцев
и пятнадцать или двадцать куропаток.
Я люблю охоту и ненавижу прогулку, особенно по полям. Под предлогом,
что я желаю осмотреть поле люцерны слева, где я был уверен, что ничего не
найду, я свернул.
Поле меня привлекло потому, что, желая уйти уже целых два часа перед
тем, я сообразил, что по низкой дороге по направлению Ссо я скроюсь от
охотников и дойду до Фонтенэ.