"Александр Дюма. Учитель фихтования" - читать интересную книгу автора

согласно достоинствам. На пасху и на рождество, когда все знатные русские
обыкновенно съезжаются в столицу, он открывает контору, подбирает места
для своих учителей и таким образом возвращает все расходы по их содержанию
да еще получает комиссионные. Так вот, сударь, в этом году треть его
учителей осталась без места, и, кроме того, ему вернули шестую часть тех,
которых он отправил в провинцию. Бедный человек совсем разорился.
- Вот как?!
- Вы сами видите, сударь, - продолжал учитель, - что если вы явились
сюда в качестве гувернера, то выбрали плохой момент, так как даже
туренцам, которые говорят на лучшем французском языке, и тем с трудом
удалось устроиться.
- Можете быть вполне спокойны на этот счет, - ответил я, - у меня
другая профессия.
Затем сидевший против меня господин, акцент которого изобличал в нем
уроженца Бордо, обратился ко мне с такими словами:
- Со своей стороны, должен вас предупредить, сударь, что если вы
торгуете вином, то здесь - это жалкое занятие, которое может вам
обеспечить разве только достаточное количество воды для питья.
- Вот как? - удивился я. - Неужели русские всецело перешли на пиво,
или, может быть, они завели где-нибудь собственные виноградники, например,
на Камчатке?
- Пустяки! Если бы так, с ними еще можно было бы конкурировать, но
дело в том, что настоящие русские баре покупать-то покупают, но платить -
не платят.
- Я вам очень благодарен, сударь, за ваше сообщение. Что же касается
моего товара, я уверен, что не обанкрочусь. Вином я не торгую.
Какой-то господин с сильным лионским акцентом, одетый, несмотря на
жаркое лето, в немецкий сюртук с меховым воротником, вмешался в нашу
беседу. - Во всяком случае, - обратился он ко мне, - я вам посоветую, если
вы торгуете сукном и мехами, приобрести лучший наш товар для себя: вид у
вас не очень здоровый, а климат здешний для слабогрудых чрезвычайно
опасен. За прошлую зиму здесь умерло пятнадцать французов. Именно на это я
хотел обратить ваше внимание.
- Я буду осторожен, сударь. Я и в самом деле рассчитываю стать вашим
покупателем и надеюсь, что вы отнесетесь ко мне, как к соотечественнику...
- Разумеется, и с превеликим удовольствием! Я сам родом из Лиона,
второй столицы Франции, и вы знаете, конечно, что мы, лионцы, пользуемся
репутацией крайне добросовестных людей. Но раз вы не торгуете ни сукном,
ни мехами...
- Да разве вы не видите, что наш дорогой соотечественник не желает
говорить, кто он, - произнес сквозь зубы господин с завитой шевелюрой, от
которого так и несло жасмином, - разве вы не видите, - повторил он,
отчеканивая каждое слово, - что он не желает открыть нам свою профессию?
- Если бы я имел счастье обладать такой прической, как ваша, сударь,
- ответил я, - и если бы она испускала такой же тонкий аромат, почтенное
общество, вероятно, нисколько не затруднилось бы отгадать, кто я.
- Что вы хотите этим сказать, сударь? - вскричал завитой молодой
человек.
- Я хочу сказать, что вы парикмахер.
- Милостивый государь, вы, кажется, желаете меня оскорбить?