"Яцек Дукай. Ксаврас Выжрын" - читать интересную книгу автора

же касается Чернышевского, то мнения разделились: Дзидзюш Никифор клянется,
что Владимир жив (Дзидзюш - это полковник городских террористов, знакомый
Ксавраса еще по осаде Кракова, тот знаменитый коротышка, фотография
которого в свое время обошла весь мир), но вот Густав (тоже полковник, тоже
полевой комендант, тоже террорист) соглашается с Посмертцевым, а это уже
что-то значит. Только по правде, никто уже этому и не верит, чего,
собственно, и следовало ожидать. Море Исторгло Умерших говорит, что на
самом деле это не бегство перед налетами, что Выжрын просто пользуется
ситуацией, чтобы вновь вильнуть хвостом и обмануть противника. Сейчас идем
на северо-восток. В основном, по лесу. Иногда вдали видны деревушки, дымы
из труб, занятые чем-то люди. Недавно совершенно случайно нас заметил
парнишка, что пас коров: он лежал в траве с наушниками от вокмена в ушах и
не шевелился, вот разведчики его и пропустили. Я был уверен, что Выжрын
прикажет его расстрелять, но нет. Ему даже фуражку подарили, пацан от
радости был сам не свой. Море Исторгло Умерших объясняет мне очевидное: с
этими людьми следует жить в дружбе, это выгодно; местное население, если
пожелает, может сделаться чертовски ужасной помехой, а кроме того, здесь
чуть ли не за каждым стоит какой-нибудь вооруженный отряд, в ЕВЗ
практически нет такого народа, который бы не гордился хоть одной подпольной
армией; из подобных, на первый взгляд ничего не значащих инцидентов
рождаются серьезные проблемы; один труп, второй - много и не надо, и после
русские только смотрят, как мы друг друга вырезаем. Море Исторгло Умерших
пытается вести себя по-дружески. Мы болтаем на марше целыми часами;
разговариваем по-польски, потому что здесь, так глубоко в ЕВЗ, русским не
выгодно ставить языковые мины. Он спросил, где я выучил польский. Я
ответил, что дома. Сказал, что это от дедушки и бабушки. Он же только
усмехнулся. Это какая эмиграция? - спросил. У меня прямо мурашки пошли по
спине. Что за фатализм! Он этого не знает, он этого не видит, он не в
состоянии этого понять - только ведь какая глубина мрачного фатализма,
какая гримаса истории скрыта в этой усмешке и в этом вопросе! От отвращения
меня буквально передернуло; я американец, сказал я ему. Айен Смит.
Гражданин Североамериканских Соединенных Штатов. Море Исторгло Умерших
захихикал. Иван Псута, сказал он, гражданин Российской Федерации. Тогда я
вспомнил силезца. Третье отречение святого Петра, подумал я. Моя ложь и мои
истины в чужих устах оборачиваются против меня же. Девичья фамилии моей
бабушки со стороны матери была Шнядецкая, ее муж - Варда-Мазовецкий. Но сам
я уже не поляк и прекрасно о том знаю, потому что так чувствую. И вот
размышляю, а что сказал бы на это Море Исторгло Умерших. Окрестил бы меня
предателем? Назвал бы трусом? Откуда в них эта непоколебимая уверенность,
будто их собственная кровь обладает первенством над всеми остальными? Хотя,
на самом деле - тяготит словно проклятие. Что такого сказал тогда Квелли?
"Ты единственный из наших людей, кто бегло говорит по-польски. Черт подери,
Смит, ты только глянь в бумаги: оказывается, ты у нас долбаный поляк!"
Ergo: Ксаврас. Причина была простая: все остальные люди из WCN с
соответствующими квалификациями, которые знали польский и русский - все они
уже грызли кровавую землю ЕВЗ. Взять Варду, который выдержал с Выжрыном
дольше всех - было достаточно, чтобы в неподходящий момент пошел в кустики
по делу, и там его достал какой-то снайпер, дырка в голове навылет.
Подобного никто не ожидал, готового заместителя не было. А контракт сети с
Выжрыном кончается после четырех месяцев отсутствия телевизионного