"Яцек Дукай. Ксаврас Выжрын" - читать интересную книгу автора

расположилось трое молодых мужчин; они играли в карты и рассказывали друг
другу анекдоты, солдат с колбасой угощал их хлебом и луком. Четвертый из
экипажа бронетранспортера, раздевшись до серой майки, стоял у шлагбаума и
курил. Перевешенный через плечо влод колыхался при каждой затяжке,
заткнутые за пояс характерные квадратные рожки пускали в лес яркие зайчики
из отраженных лучей близящегося к зениту солнца. Одним словом: военная
идиллия.
Витшко подошел к курильщику, обменялся с ним парой фраз. Тот обернулся
и крикнул картежникам. Те без особой охоты собрались, спрятали карты,
подняли свои рюкзаки; попрощавшись с солдатами, они подошли к силезцу.
Смит наблюдал за всем этим, спрятавшись за первыми деревьями леса;
когда же встретился с группой за первым поворотом шоссе, то спросил про
этих русских.
- Нормальные ребята, - сказал рыжий.
Тем временем Витшко собрался уходить.
- Мы еще увидимся? - спросил его американец.
По своей привычке контрабандист лишь пожал плечами.
- Сомневаюсь, - буркнул он, пожал Смиту руку и ушел. Трое молодых
людей проводило его взглядами.
- Сука старая, - скрипнул постриженный налысо.
Смит почувствовал, что самое время взять ситуацию в свои руки.
- Смит, - сказал он, протянув руку.
Он боялся, что те по каким-то причинам проигнорируют его жест, но
опасения были напрасными. Рыжий занялся представлением.
- Ян, Михал, Анджей. - Сам он был Михалом, Анджей - это мрачный
стриженный, а Ян - третий, худой бородач с шрамом над глазом.
Смита заинтересовало звучание имен, чисто польское; даже сам их подбор
вызывал смутные ассоциации.
Когда он спросил об этом, в ответ услыхал смех.
- Ясное дело, что в бумагах все по-другому! Сам ведь знаешь, закон об
именах. Но это наши настоящие имена.
Все правильно, он знал. В двадцать четвертом, наряду с Законом о
языке, в жизнь вошел и закон об именах, приказывающий давать детям лишь те
имена, которые находились в официальном советском реестре, меняли даже
излишне польские отчества. Так что у этой троицы в бумагах наверняка были
вписаны какие-нибудь Иваны, Алексеи, Михаилы. Только, начиная с момента
восстания, по Надвислянской Республике прокатилась волна замены имен, из
этого получилась даже своеобразная мода.
- А я Яхим Вельцманн, - сказал Смит. - Репатриированный еврей из
Сибири.
- Прекрасно, - кивнул рыжий Михал. - Очень хорошо. Оборудование в
рюкзаке?
- Ага.
- Это уже хуже. - Он почесал бровь. - Ну ладно, чего-нибудь придумаем.
- Где Выжрын?
- Тихо, тихо.
- Говорят, что он выступил с Балкан.
- Что ж вы хотите, весна.
- А слыхали, что Чернышевский мертв?
- Что, снова? - скривился Анджей. - У этого Посмертцева никакого