"Юрий Дугинов. Танцующий с пираньями " - читать интересную книгу автора

И он взял. Сразу несколько уколов пронзили истерзанную кисть. Рука
онемела, так, как кровь с трудом пробивалась через затянутую на запястье
петлю. Сергею показалось, что рыбы хватают зубами что-то чужое, ему не
принадлежащее. Теперь Сергею оставалось только проверить, похожи ли пираньи
на кроликов, или попрощаться с рукой.
Уваров "двинул" по рыбам. Именно так он назвал это в детстве, так
объяснял психотерапевту, так рассказывал маме, чем вызвал тогда у нее
истерику. Сестра обозвала его вруном, а отец только улыбался и качал
головой.
- Но я правда это могу! - кричал тогда маленький Сереня, раскрасневшись
и пуская сопли, а мама все взъерошивала волосы, глядела на потолок и
вопрошала, за что ей достался такой сын.
Пираньи успокоились, и Сергею даже вздумалось пожалеть свою истерзанную
руку.
"Может их мало, и они наскоро перекусили человечинкой, приморили, как
говориться червячка, и расслабились, а может, я и правда их "двинул".
Набравшись сил, и прогоняя белые круги из поля зрения, Уваров сплавал к
месту своего пробуждения. Здесь он бился недавно в агонии, словно
извращенец, пристегнутый наручником к койке, здесь же должна валяться труба.
Прошла целая вечность слепого кружения, ощупывания и вздрагивания в темноте,
но в конце этой вечности, Сергей держал трубу в руках и искал щель между
стеной и кожухом. Труба не влезала в щель, образовавшуюся между стеной и
кожухом, в том месте, где гайка наполовину открутилась. Нужно было скрутить
ее полностью, но пальцы не смогли бы удержать даже иголку, так замерзли.
Уваров обхватил шпильку рукой и уперся носом в образовавшийся кулак. Он
вдохнул два раза, потом выплюнул загубник и постарался взять шпильку в рот.
Не рассчитав, он чиркнул зубом по ржавой резьбе и разодрал себе десну и
нёбо. Вкус ржавчины и крови расстелился на языке, но отступать он не
собирался, кто знает, когда пираньи снова вспомнят о его существовании.
"Ни разу не приходилось делать минет ржавой железяке", - подумал Сергей
и еще раз ободрал нёбо.
Шпилька была довольно длинная, но каким-то чудом Уваров ухватил гайку
зубами и медленно крутанул головой. Гайка поддалась. Край шпильки ободрал
горло, но Сергей продолжал перехватывать гайку и отворачивать ее. Ему
казалось, что зубы обкрашиваются, каждый раз, когда сжимаются на металле, и
что во рту теперь сплошное кровавое месиво, но он игнорировал эти мысли.
Когда заканчивался запас воздуха в легких, Уваров отстранялся от шпильки,
жадно хватал загубник, и делал несколько быстрых вдохов, после чего вновь
"заглатывал" шпильку и крутил головой. Иногда он проворачивался всем телом,
напоминая одинокую лопасть вентилятора.
"Сколько еще осталось воздуха? Где сейчас пираньи? Может они кружатся
совсем рядом, пробуждая в себе утерянный аппетит?".
Гайка соскочила со шпильки, и Сергей ее чуть не проглотил. Соленые
ручейки растеклись по языку, кисловатая гайка выпала у него изо рта и уплыла
в темноту. Отогнув кожух, Уваров просунул в щель трубу и начал яростно ей
орудовать. С треском лопался прорезиненный пластик, и вот уже вверх умчались
облака воздушных пузырей. Через несколько минут, из проломленного отверстия
извергался настоящий шквал воздуха, образующего клубящиеся белые взрывы.
Уваров с трудом выбрался из этого потока, беспомощно загребая ногами без
ласт.