"Эдгар Дубровский. Холодное лето пятьдесят третьего (рассказ для кино) " - читать интересную книгу автора

Возись тут с ним, ишь, придумал!..
Лузга лежал, не шевелясь, прикрыв глаза. Ничего ему больше не нужно,
пусть только девочка Саша сыплет на него прогретый солнцем песок, сыплет,
сыплет...
Подошел Манков, поставил на песок саквояж, поправил автомат на плече,
сказал Саше:
- Вроде тебя мать зовет.
- Ну и что, ну и иду, пожалуйста.
Лузга медленно вставал, песок пластами рушился с него. Когда Саша
отошла, Манков сказал:
- Опять не работаешь?
- Перекур, гражданин начальник.
Песок насыпался под свитер, в штаны, Лузга весь кривился, подергивался.
- Тряпка, ей-богу! - поморщился Манков. - На фронте вроде был...
- Вроде?
Манкова взбесила его интонация.
- Что?! А ты не равняй себя, мы таких видали! Я от звонка до звонка
оттрубил, а когда я Карпаты штурмовал, ты в плену немцам галифе лизал!
Лузга прямо посмотрел на Манкова. Тот отвернулся.
- Потом зайдете со стариком, распишетесь в месячной подписке.
- Слушаюсь, гражданин начальник, - бесцветно сказал Лузга.
Манков пошел к избам.

Солнце уходило за лес.
По таежной тропе к краю старой вырубки подошли шесть человек,
измотанных долгим переходом. Остановились за деревьями, тихо стояли,
прислушиваясь. Отсюда виден был дом фактории, остальные дома и пристань были
скрыты крутизной идущего к реке склона.
- Ляжем до темноты, - сказал невысокий жилистый человек с забинтованной
головой; его звали Крюк, и он был у них вроде бы главным.
В этот момент в доме открылась дверь, и все шестеро пригнулись, хотя до
крыльца было далеко и вряд ли их можно было оттуда увидеть.
Зотов с миской в руке стал разбрасывать объедки разоравшимся курам.
Когда он ушел в дом, самый старый из шестерых, ушлый таежник Михалыч,
сказал с уверенностью:
- Собаки нет.
- Чего тянуть?! - вскинулся Шуруп, нервный, дерганый, вечно на грани
истерики. - До темноты я подохну!
- Заткнись, - процедил Крюк. - А что у реки? Если там взвод ждет? У нас
на следу столько мокрухи, вполне могли солдат поднять.
- Но дом-то вот! - поддержал Шурупа благообразный человек Муха. - Как
вошли, так и вышли.
Крюк думал. Посмотрел на пятого, Барона, одетого в милицейскую форму,
но без фуражки. Барон пожал плечами.
- В темноте, не в темноте...
Шестой, белокурый, хорошенький паренек Витя, ничего не сказал, спокойно
ждал, как решат другие.

Через некоторое время Зотов вышел из дома, прошел за поленницу
помочиться. Застегивая ширинку, услышал за спиной движение, обернулся.