"Евгений Дубровский(Лесник). Лесной шум " - читать интересную книгу автора

Вы его видали, горожане? Он мертвый висел вниз головой у дверей зеленных
лавок-глупый, большой, черный, не то петух, не то индюк. Дурак? Нет, вы
посмотрите на него в лесу на току. Это красавец, это орел куриного рода,
гордый, смелый, и-какая там глупость! Попробуй к нему подобраться, он видит
и слышит издали каждую козявку, и при малейшем подозрительном шорохе-фррр!
Только его и видели. Живой он кажется еще больше. И любовная песня этой
огромной птицы нежна, как шелест травы, как ласковый шопот волны или лесных
вершин. Странный, ни с чем несравнимый, неподражаемый звук глухариной песни
как будто слаб, но сквозь все звуки леса он несется на четыреста-пятьсот
шагов даже в порядочный ветер, а в тихую погоду слышен еще дальше. Из двух
колен слагается песня глухаря: сначала что-то вроде щелканья, повторяемого
несколько раз, потом нечто, похожее на шипение. Странное, таинственное
впечатление производит эта песня при первых проблесках зари на красных
стволах сосен. Глухарь-птица каменного века. Он поет свою шепчущую песню
тысячи-тысячи лет, поет теперь, как он ее пел, когда волосатый человек ходил
еще чуть ли не на четвереньках. Когда глухарь поет свою песню любви, он глух
и слеп совершенно, это действительно совсем глупый индюк. К нему можно
подойти и в упор застрелить его так, что он этого даже не заметит. Но песня
его коротка. Только два-три верных шага, скорей скачка, можно успеть сделать
под песню, а затем надо превратиться в пень, в камень, не дышать, не
моргать, иначе глухаря больше не увидеть: хитрец, улетая, непременно
свалится за вершину так, что в воздухе останется только громовое трепетанье
его крыльев, а самого и тени не мелькнет. Фррр! И-все тут.
Кругом тока незримые сидят глухарки и, вероятно, с упоением внимают
пению своих кавалеров.
Изредка эти дамы подают и свой голос. Попросту: они квохчут. Это
крупные рыже-серо-пестрые птицы, очень похожие на кур; вид у них довольно
глупый и не без причин: они-дуры. Все так. Но ни яростный рев лося, ни песня
соловья, никакой другой голос в мире животных не выразителен так ясно, как
это "квох-квох" глухарки около тока. Тому, кто не был никогда в лесу, кто
совсем никакого понятия не имеет о глухарях, при первом же не то вздохе, не
то стоне глухарки мгновенно становится ясно, в чем тут дело-так красноречив,
так полон страстью, истомой этот звук.
А весна не ждет. Отблески утра сверкают в каждой луже. Голоса весны
звучат наперебой. Трубят где-то в лазурной вышине серебреные трубы. Лебеди!
Разве на далеком севере, в необитаемой глуши, в дебрях случается видеть их
близко, а то все так, в почтительном отдалении пролетают недостижимые
дивно-прекрасные птицы, могучие, белоснежные. Откуда, куда, зачем? Не любит
лебедь человека.
Гуси не могут лететь молча, они непременно болтают тихонько,
сосредоточенно-вероятно, страшную дрянь какую-нибудь вроде сплетни или
разговоров о погоде. Очень знакомая болтовня. Из-за малейшего пустяка гуси
орут, и зычное их гоготание дико и глупо врывается в хор любовных голосов,
несущихся навстречу солнцу.
В течение всей зари тетерева-полевики кувыркаются, дерутся и бормочут
на полянках, покрывая звуками своего чуфыканья все голоса просыпающегося
леса. Как только взошло солнце, все тетерева, как по команде, вдруг взлетают
на деревья, посидят там минутку-две, чуфыкнут еще разок-другой и-кувырк! Все
сваливаются вниз, на землю, спать. Это как бы условный знак, общий сигнал к
тому, что любовные серенады кончились... до следующей зари.