"Евгений Пантелеевич Дубровин. Одиссея Георгия Лукина " - читать интересную книгу автора

на крыльцо и с трудом открыл тяжелую дверь, похожую на дверь дзота.
Продавец, угрюмый одноногий дядька Михай, стоял, прислонившись спиной к
стене и положив костыль на прилавок. На прилавке было пусто. За спиной
продавца - тоже. Вообще магазин в Больших Мтищах славился тем, что в нем
всегда отсутствовали товары. Даже за элементарными вещами надо было ездить в
соседние села.
Потому что магазин облюбовали грабители. Просто даже удивительно, как
часто грабили этот пустой магазин. Придет утром дядька Михай, глядь - фонарь
разбит, сторож связан, кладовая выпотрошена дочиста. Особенно воры налегали
на соль и пшено.
Несколько раз на грабителей делали засады, но они в эти дни не
появлялись, словно предчувствуя недоброе. Зато один раз нагрянули среди бела
дня, связали дядьку Михая, несмотря на его отчаянное сопротивление, и
умчались на машине.
Роман не любил ходить в этот магазин. С дядькой Михаем у него с первой
встречи установилась взаимная антипатия. Романа раздражало в продавце все: и
наглый взгляд в упор, и вызывающая поза - спина к стене, костыль на
прилавок, и самое главное - абсолютное нежелание заниматься своими
непосредственными обязанностями, то есть снабжением односельчан товарами
широкого потребления.
Дядьку же, видно, раздражало в Романе подчеркнутое стремление не
замечать его, Михая, вызывающего поведения. Роман разговаривал с продавцом
всегда вежливым голосом и спрашивал обычно одно и то же:
- У вас печень трески есть?
Дядька начинал сопеть.
- А осетрина горячего копчения?
Продавец перекладывал с одного места на другое тяжелый костыль и
по-прежнему молчал.
- А нафталин?
Ни печени трески, ни осетрины горячего копчения, ни шелка натурального,
ни тем более нафталина у дядьки не было. У него вообще ничего не было.
Достаточно было окинуть взглядом полки.
- Почем холстина - спросил дурачина, - цедил сквозь зубы Михай.
- Что вы сказали?
- То, что слышал.
- Вы хотите сказать, что у вас нет и нашатырного спирта?
Дядька свирепо вращал своими красными выпученными глазами и с треском
перебрасывал костыль с одного конца прилавка на другой. Роман еще раз
осматривал полки, заваленные всяким хламом.
- У меня к вам просьба, - говорил он на прощанье. - Когда будете на
базе, попросите для меня полное собрание сочинений Платона. Или Фейербаха.
Что окажется.
- Ученая гнида... - слышал, уходя, за спиной Роман.
...Но на этот раз Романа ожидала совсем другая картина. При виде
вошедшего Романа Михай растянул губы в улыбке, показав неожиданно ровные
красивые зубы.
- Что-то давно не заглядывали, - сказал он приветливо, если только
слово "приветливо" можно употребить к этой мрачной физиономии.
- Здрасьте... - выдавил донельзя пораженный Роман.
- Ну и жарища сегодня.