"Евгений Пантелеевич Дубровин. Одиссея Георгия Лукина " - читать интересную книгу автора

Роман сразу обратил внимание на старичка профессорской наружности. У
него была седая бородка клинышком, пенсне. Перед профессором возвышалась
солидная стопка книг в толстых кожаных переплетах. "Платонъ. Сочинения", -
прочел Сундуков. Платона торговал колхозник, несмотря на жару в теплой кепке
и с мешком, в котором бился и гоготал гусь. Непонятно, зачем дядьке
потребовался Платон, но тот обязательно хотел его иметь. Возможно, его
покорил кожаный переплет. Старичок колебался. С одной стороны, мысль, что
великий философ пойдет неизвестно на что, может быть, на сапожные стельки,
коробила совесть старичка; с другой, колхозник умело использовал
преимущества реально гогочущего гуся над абстрактной мыслью.
- На зернышке вырос, - говорил он, подбивая гуся ногой, чтобы он
сильнее гоготал. - Хошь, в комнате держи, к осени на полпуда потянет, а
хошь, щи из него свари. Жирнющие будут. Помянешь мое слово. На зернышке
одном кормлен. Окромя каши да хлебушка ничего не давали.
- Это его резать надо, - мямлил старичок профессорской наружности.
- Вот делов-то. Да хошь, я его тебе задарма зарежу?
Наверное, все-таки гусь перетянул бы Платона, но тут в торг вступил
Роман Сундуков. Он стал горячо убеждать старичка продать ему сочинения
великого философа. Продавать их на стельки или еще неизвестно на что - это
же преступление! В конце концов пристыженный старичок сдался. Он перевязал
бечевкой кипу томов и вручил ее Роману.
- Пользуйтесь, молодой человек, на здоровье. Великий ум был.
Бережно обнимая книги, Роман зашагал с базара, Однако не прошел он и
нескольких шагов, как его толкнули, книги выпали, бечевка лопнула, и
Сундуков остолбенел. Один из томов Платона при падении раскрылся. Вверху
крупными буквами было напечатано:

"СМЕРТЬ НЕМЕЦКИМ ОККУ..."

Нехорошее предчувствие овладело Романом. Он схватил том и принялся
листать его дрожащими пальцами. Замелькали сообщения Совинформбюро,
фотографии солдат, танков, орудий, репортажи Ильи Эренбурга из освобожденных
городов. Роман схватил другие тома. Там было приблизительно то же самое.
Сомнений больше не оставалось: вместо сочинений Платона ему всучили
порезанную подшивку "Правды" за какой-то военный год.
Бросив тома, Роман кинулся к букинистическому ряду. Но "профессора" и
след простыл...
Первые три дня Роман Сундуков чувствовал себя в Больших Мтищах неплохо.
Он отъедался, отсыпался и, так как у тетки никаких книг не было, читал
найденный на чердаке невесть как там очутившийся финансовый отчет
акционерного общества "Грибачев и К°".
Но потом его стала одолевать скука. Однообразная еда, состоящая из щей
и пшенной каши с постным маслом, не вызывала больше воодушевления,
финансовый отчет акционерного общества был прочитан от корки до корки.
Единственным развлечением стало разъяснение по вечерам тетке сущности учения
Платона, но ей вскоре так осточертел Платон, что она спокойно не могла
слышать его имени.
Библиотека в Мтищах была скверная. Но самое главное - в Больших Мтищах
абсолютно никто не интересовался философией. Пробовал было Роман поговорить
о высоких материях с библиотекарем, с провизором в аптеке, но ни учение