"Евгений Пантелеевич Дубровин. Племянник гипнотизера" - читать интересную книгу автора

и рассыпался на мелкие осколки. Старушки всполошились.
- Ты что же это делаешь? - загалдели они. - Хулиган! Залил глазищи!
Савелич! Савелич!
Из-за угла выдвинулся дворник с метлой.
- Савелич! Это что ж он делает, а? Вытаращил свои пьяные зенки, схватил
кирпич да как ахнет в дом. А тут малышата!
- Выпил - так иди себе, иди, - заговорил дворник, напирая на Музея
метлой. - Иди себе, а не буянь. А то дружина набежит, заберут, бумагу
составят, пятнадцать суток начислят. Иди себе, гражданин, иди!
Музей побрел со двора.
- Какой гад, а? - шептал он. - Драться сапогом... Котом обозвал... А
еще декан... Вот пойду к ректору и пожалуюсь... Или лучше я его подстерегу
на рыбалке... Надо узнать, куда он ездит... Надеть маску да палкой по
шляпе... палкой...
Отличник стал строить планы мести, и ему немного полегчало. Однако
вскоре его мысли перешли на проваленный экзамен. Музей снова впал в
отчаяние. Еще вчера все было так хорошо... А сегодня "неуд" по механизации
сельскохозяйственных ферм, декан избил его сапогом... И главное, все это
совершенно неожиданно, нелепо и необъяснимо. Может, он рехнулся?
Петр Музей брел по тротуару, бормоча и потирая ушибленный сапогом
затылок. Через несколько дней Петру предстояло сдавать второй экзамен, а
идти готовиться у него не было сил.
Вечер был синий, теплый. С бульвара доносился запах маттиол. Осторожно,
позванивая и сыпля белыми искрами, ехали новенькие красные, как игрушечные,
трамваи. Стайка девчонок возле афишной тумбы ела мороженое и исподтишка
подсмеивалась над прохожими.
- Вот идет заученный совсем. Наверно, студент, - хихикнула одна,
показывая на Музея.
- Ученый - заученный, крученый - закрученный. Хи-хи-хи! - сочинила
вторая.
- Спина в муке!
- Хи-хи-хи!
- А нос красивый!
- Студент, у тебя нос красивый!
- Ха-ха-ха! Хи-хи-хи!
Трое в серых пиджаках, старательно загораживаясь широкими спинами,
мучили низкий облупившийся автомат "Газводы". Автомат слабо охал, бормотал и
оплывал широкой черной лужей. Музей машинально остановился и стал смотреть,
как один из троих ловко, с ювелирной точностью наливал в граненый стакан
водку. Трое в серых пиджаках посмотрели на Музея, довели дело до конца,
закусили огурцом и молча разошлись в разные стороны.
"Напьюсь!" - подумал Музей.
В магазине напротив он купил бутылку водки, сто граммов пряников и
вернулся к автомату. Загородившись спиной, как это делали те, Петр налил
почти полный стакан водки, сунул бутылку опять в карман и поднес стакан ко
рту.
Рядом остановилась молодая женщина с девочкой.
- Мама, я хочу чистой!
- Зачем тебе чистая? Чистая плохая. Пей сладенькую.
- А дядя пьет!