"Евгений Пантелеевич Дубровин. Племянник гипнотизера" - читать интересную книгу автора

хотели. Я бы тогда даже не списывал. Приходил на экзамены... Нет, зачем
приходил? Они бы сами прибегали ко мне в комнату и говорили: "Александр
Иванович, не угодно ли вам дать зачетную книжку, я в ней поставлю
"отлично"?" А я бы отвечал: "Приходите завтра. Я сейчас занят". Они бы за
мной побегали!
- А как же я? - забеспокоился Мотиков.
- И за тобой будут бегать, - успокоил его Скиф. - Но это длинная
история. Пока приедет, пока настроит инструменты... Надо что-то срочное...
Думай и ты, Мотя.
Мотиков послушно обхватил голову руками и наморщил лоб.
Через пять минут после начала этого необычного для него процесса шея
чемпиона покраснела, глаза начали тяжело вращаться, пальцы сжались в кулаки.
- Уф-ф, у-ф-ф, уф-ф, - запыхтел Мотиков.
- Хочешь встретить его где-нибудь в темном переулке? - сразу догадался
Скиф о ходе мыслей чемпиона.
- Уф-ф, уф-ф, - еще больше запыхтел гиревик.
- Не пойдет, - отрезал шеф. - Думай дальше.
Однако ничего другого чемпион придумать не мог. Его мысли постоянно
вращались вокруг темного переулка и собственного большого кулака.
- Идея! - вдруг сказал Сашка Скиф. - Придумал! Я скажу ему, что это мой
зажим! Что он мне сделает? Механизацию я уже сдал. Остальное все равно
сдеру, хоть надо мной часового с автоматом поставь.
- Нет, ребята. Это не поможет. Спасибо вам за все... Я, наверно, правда
подам заявление... - Пето Музей поднялся со скамейки.
- Ты подожди! - ухватил его за рукав Скиф. - Это же очень сильно
придумано! Я еще не вижу деталей, но, допустим, он встречает меня где-нибудь
на лестничной клетке своего дома. Я иду, напеваю, щеки у меня в помаде, на
галстуке зажим с гробом и черепом... Он сразу оставляет тебя в покое и
принимается за меня.
- Нет, спасибо, Саша...
- Да брось ты! Я любого вокруг пальца обведу. В мире есть только два
человека, с которыми мне трудновато тягаться и которых я уважаю. Это мой
дядюшка, профессиональный гипнотизер, и один парень. Не знаю его фамилии,
его мимом дразнили. Учился лет пять назад в нашем институте Вот хохмач был!
Под любого мог подделаться. Один раз ректор в командировку уехал, так он под
него подделался, зашел в кабинет и целый день принимал посетителей. Даже
заседание ученого совета провел. А вечером дочка ректора к своему папаше
зашла и тоже не узнала. Даже в щечку поцеловала. Он из-за этого и все дело
затеял, чтобы она его в щечку поцеловала. Полгода потом не могли
разобраться. Ректору стали не доверять. Так перед каждым заседанием он себя
за бороду дергал, чтобы доказать, что настоящий. Жаль, нет этого мима, а то
бы мы с ходу это дело уладили. Ну ладно, я и один оправлюсь. Давай зажим.
Вечером Скиф позвал для консультации курсового донжуана Алика Циавили.
Алик был в высшей степени приглаженный, прилизанный и наутюженный человек.
Все у него было на месте: каждый волосок, каждая складочка, не говоря уже о
таких вещах, как нос, рот и уши. Курсовой донжуан делал очень мало движений,
славно боялся, что какая-нибудь часть может отлететь от него. Одна рука и
часть головы у бывшего "директора" были забинтованы после столкновения с
тетей Дусей. Алик вообще бывал довольно часто забинтован, так как его
довольно часто били.