"Евгений Пантелеевич Дубровин. Племянник гипнотизера" - читать интересную книгу автора

Чижа или коменданта общежития тети Дуси. Ибо Сашка обладал двумя
удивительными качествами: мог спать двадцать четыре часа в сутки в течение
нескольких месяцев и умел списывать у любого без исключения преподавателя.
- Скифин, - время от времени говорят ему ректорат, деканат и
общественные организации. - Ты лодырь. Мы тебя вынуждены исключить.
- Я не лодырь, - отвечает Сашка Скиф, - я феномен. Вы изучать меня
должны, а не исключать. На мне кандидатскую диссертацию можно защитить!
- Ты дурочку не валяй, - горячатся ректорат, деканат и общественные
организации. - Вот завалишь сессию - сразу исключим.
- Если завалю, то конечно, - соглашается "феномен", - только я не
завалю.
Как известно, философствование в ректорате, деканате и общественных
организациях ничем хорошим не кончается. Скифу выносили выговор,
фотографировали его для стенной газеты, и "феномен" опять отправлялся в
лежку.
Когда до конца семестра оставалось недели две, Сашка Скиф поднимался из
своей берлоги, сбривал щетину и развивал бурную деятельность. Он носился по
аудиториям, фотографировал чертежи, копировал, подделывал и всегда
укладывался в сроки.
Жил Скиф в комнате, которая всему корпусу была известна как
"конструкторское бюро". Здесь на копировальном станке всегда можно было
"содрать" чертеж, склеить шпаргалку или получить консультацию по любому
вопросу, относящемуся к списыванию.
Кроме Сашки в "конструкторском бюро" жил еще один скиф - Мотиков.
Мотиков имел флегматичную внешность и обладал иммунитетом против насмешек.
Но иногда от чего-нибудь он начинал медленно, как плохо разгорающаяся печка,
свирепеть и тогда делался страшен. В институте Мотиков держался на "гире". У
него было первое место в области по подъему тяжестей. Целый семестр он или
тренировался или разъезжал по соревнованиям. Списывать Мотиков не умел и
обычно попадался. Получив "неуд", он шел на кафедру физвоспитания и заявлял,
что бросает институт. Заведующий кафедрой, мужчина лысый и решительный,
бежал в деканат. Там он, размахивая руками, кричал, что в институте душат
спорт и что давно пора написать куда следует. Мотикову ставили тройку.

* * *

В тот день, когда Скиф из гориллы превратился в энергичного молодого
человека, сессия уже была в полном разгаре. Перед аудиториями стояли гудящие
очереди. Самая длинная всегда была возле кафедры иностранных языков, где
принимала экзамен молоденькая "англичанка", только что окончившая
пединститут и поэтому совершенно безжалостная.
Когда Скиф и Мотиков появились возле кафедры, там царила паника. Из
восьми принятых "англичанкой" провалились четверо.
- Привет зубрежникам! - весело поздоровался Скиф. - Что, гоняет в хвост
и в гриву?
- Сегодня погоняет и тебя, - ответили "зубрежники" мрачно.
- Да ну? - усомнился Скиф.
- Вот тебе и "ну".
- А вы кефир пили?
- При чем здесь кефир?