"Евгений Пантелеевич Дубровин. Беседы за чаем в семье Погребенниковых " - читать интересную книгу автора

БЕСЕДА ПЯТАЯ
"Можно ли смотреть на звезды заплаканными глазами?"

С Эльбруса тянуло замороженными фиалками; вокруг грязелечебницы имени
Семашко цвели каштаны; целительные "Ессентуки № 4" надежно заполняли
желудок, не оставляя там места для губительного "Портвейна-72"; шедшие
навстречу женщины, освобожденные от домашних забот, несли в руках вместо
авосек цветы, как это и положено женщинам.
В общем, жизнь была прекрасна. До полного счастья не хватало услышать
голоса родных. Но двадцатый век предоставил человеку и эту возможность. На
углу стоял телефон-автомат, который мог всего за пятнадцать копеек перенести
за тысячу километров, домой.
Виктор Степанович бросил монету и почти тотчас же услышал голос сына.
- Да...
- Привет, сынок! Как дела?
- А... Это ты... Привет, старик... Какое давление?
- Сто сорок на девяносто.
- Терпимо.
- Конечно! - нехорошее предчувствие сжало сердце Погребенникова. - Так
как дела?
- А пульс? - продолжал сын беспокоиться о здоровье отца.
- В норме... Хватанул двойку? - сделал Виктор Степанович первое
предположение.
Молчание. Только гул тысячекилометрового пространства да щелчки
ненасытной утробы грабителя-автомата.
- Две грабанул? Только честно. Я выдержу. Сейчас я в форме.
- Кардиограмму тебе давно делали?
- Только что.
- Хорошая?
- Приличная. Три? Не бойся. Меня тут здорово подлечили.
- Четыре... Две по английскому, две по географии. Бить будешь?
- А как ты сам считаешь?
- Думаю, что за четыре надо всыпать. Только не очень сильно.
Автомат сглотнул последний раз, секунду подождал и, намертво сомкнув
стальные челюсти, перестал дышать.
Виктор Степанович вышел из кабинки. Каштаны возле грязелечебницы имени
Семашко были чахлыми и пыльными. Женщины выглядели озабоченными и несли
цветы так, как будто это были авоськи. "Ессентуки № 4" вызывали отвращение,
и хотелось чего-нибудь более крепкого.
Утром врач измерила давление, пощупала пульс и хмуро покачала головой.
- Меньше думайте, больше гуляйте и дышите.
Погребенников едва смог дождаться вечера. Но квартира не отвечала. Жена
на работе - это понятно, но куда девался сын? Виктор Степанович кругами
ходил вокруг будки, словно прикованный цепью. Пять часов - никого нет.
Шесть. Семь.
Пришлось пропустить ужин.
Наконец в семь тридцать четыре квартира отозвалась.
- Да, - послышался в трубке усталый голос сына. - А, это ты, старик.
Здравствуй...