"Николай Дубов. Родные и близкие (Повесть)" - читать интересную книгу автора

соседей, чтобы передать. Бульон или что-то в этом роде. Для твоей язвы. А ты
заботницу топчешь.
- Такую затопчешь... Засунь этот язвенный харч в холодильник, и
поехали.
Они спустились в метро, вышли на станции "Днепр" и свернули по
Петровской аллее вправо.
- Когда все вы разбежались и мы с мамой остались вдвоем, то изредка -
раз или два в год - устраивали себе такой мини-праздник. Мама ничего не
готовила, и мы ехали обедать в "Кукушку". При тебе она уже была или ещё нет?
- Не знаю, я тогда в рестораны не ходил.
- Ресторан не ахти какой, но маме нравилось, что на открытом воздухе.
Павильон не переменился, над круглой конусной крышей его, как всегда,
торчала неуклюже изогнутая неоновая трубка, отдаленно напоминающая птицу,
сидящую боком.
Через павильон они прошли на открытую площадку над самым обрывом, и
Шевелев досадливо помянул черта.
В эту пору дня посетителей всегда было мало, но последний столик в
левом углу площадки - любимое Варино место - был занят. За ним, подперев
скулу кулаком, сидел лысый мужчина.
Шевелев подошел ближе, чтобы глянуть на столик - может, посетитель уже
пообедал и скоро уйдет? Тот отнял кулак от скулы и оглянулся. Это был
Устюгов. Он несколько секунд отчужденно смотрел на них, словно не узнавая, и
только потом сказал:
- А... Привет, привет!
- Ты-то как здесь оказался? - удивился Шевелев.
- А что, нельзя?
- Придумал!.. Просто у нас это, можно сказать, семейная традиция, а
ты - как-то неожиданно...
- Считай, голос сердца, - усмехнулся Устюгов. - Телепатия теперь в
моде, вот я и шагаю с веком наравне... Кстати, не секрет, когда вы её
завели, свою традицию?
- Где-то в шестидесятых.
- М-да... - усмехнулся Устюгов. - Приоритет неоспоримый. Ну что ж, не
буду нарушать ваш семейный ритуал, празднуйте свою традицию.
- Да чем ты можешь нарушить? И традиция-то была у нас с Варей.
- Не уходите, Матвей Григорьевич, - сказал Сергей, - может, меня
поддержите.
- В чём?
- Не сразу, потом.
- Ты что это, - сказал Устюгов, увидев, что Шевелев налил себе водки, -
"эй, гусар, пей вино из полных чар"? А потом?
- Потом будет видно. Пока мне хоть что-то надо проглотить - двое суток
в глотку ничего не лезет... Когда у тебя самолет?
- Завтра, в двенадцать сорок, - сказал Сергей.
- Уже? - спросил Устюгов. - Почему такая спешка?
- Пользы от меня здесь никакой. А там - дело.
- А чем ты, собственно, занимаешься? Вообще-то я знаю, ты биолог, но
это настолько общо, расплывчато...
- Я изучаю моллюсков, точнее, цефалоподов, то есть головоногих. Наука
эта называется теватологией.