"Николай Дубов. Родные и близкие (Повесть)" - читать интересную книгу автора

если любишь... Инга? Я ещё не встречал человека, который бы к ней плохо
относился. Думаю, и ты с ней поладишь. Ну, про моих сорванцов нечего и
говорить. Они немедленно станут твоими телохранителями, рабами и кем ты
только захочешь... Живем мы тихо, скандалов у нас не бывает.
- И как вы этого достигли? - спросил Устюгов.
Сергей засмеялся:
- Путем полной и безоговорочной капитуляции. У нас царит безусловный
матриархат. Мужское население ведется по жизни нежной и трепетной рукой, но
в случае надобности на ней мгновенно обнаруживается ежовая рукавица... А в
общем, спасает чувство юмора. Когда Инга чем-то недовольна, она начинает
изъясняться чрезвычайно торжественно и высокопарно. При её курносости,
некоторой конопатости и округлых щеках с жизнерадостными ямочками это
создает изрядный комический эффект. Ей самой становится смешно, так смехом
всё и гасится...
- Ну что ж, - сказал Устюгов, - видимо, демон-искуситель до них ещё не
добрался и не подсунул рокового яблока с древа познания добра и зла. Вполне
райская жизнь. Соглашайся, Михаила, пока не поздно.
- Вы обращаете всё в шутку, а я надеялся, что вы поддержите меня,
посоветуете отцу поехать к нам.
- Дорогой мой, - сказал Устюгов, нежно поглаживая лысину. - Советы дают
из тщеславия, чтобы потом, когда их не выполнят, торжествовать и кричать:
"Ага, а я говорил, я говорил!.." Принимают же советы для того, чтобы потом
было кого винить в неудаче. Поэтому я никогда не даю советов. Только однажды
я советовал твоему отцу, даже требовал не спасать меня. Он не послушался, и
я не уверен, что впоследствии об этом не пожалел...
- Ну что плетешь? - сказал Шевелев.
Устюгов отмахнулся от него.
- Если же говорить всерьёз... то не в порядке совета, а так,
умозрительно... Никуда не денешься - мы с ним уже попросту старые грибы. И
если развить это уподобление, то держимся только до тех пор, пока цела
незримая грибница привычек, быта, воспоминаний и каких-то привычных
обстоятельств, которые эти воспоминания сохраняют и поддерживают. И стоит
оборвать эту незримую грибницу, как человек, подобно твоим каракатицам,
скоропостижно стареет... С летальным исходом, как говорят врачи, -
сардонически осклабился Устюгов.
- Вот уж не ожидал от вас, - сказал Сергей. - Я биолог, но и то терпеть
не могу никаких аналогий и параллелей подобного рода. Ни антропоморфизма, ни
зооморфизма. Человек не гриб, если сам себя таким не делает. Люди всегда
были легки на подъем, а сейчас больше, чем когда-либо. Колесят по всему
миру, и ничего с ними не делается.
- Но они возвращаются домой. Ты сам сказал, что ты за дом.
- Да, за дом, но не пустой. Четыре привычные стены - разве это дом? И
скажите, чем поможет отцу ваша эта незримая грибница, если ночью ему вдруг
станет плохо? "Дома и стены помогают" - это красивые, но пустые слова.
Помогают люди. Надо, чтобы рядом были близкие. А Инга, между прочим, врач,
и, кажется, неплохой... И что же хорошего - он будет неизвестно зачем сидеть
здесь, а я там непрестанно беспокоиться о нём?
Устюгов усмешливо посмотрел на него и отвел взгляд. Сергей
почувствовал, как у него загорелись мочки ушей. Получалось, что он заботился
не столько об отце, сколько о своём спокойствии, во всяком случае не только