"Николай Дубов. Небо с овчинку " - читать интересную книгу автора

он был черен, настолько белой была длинная шерсть "манишки".
- Чтобы покончить с официальной частью, представляю: порода -
ньюфаундленд, имя - Бой. Полный титул - Бой, сын Долли Ландзеер и Рейнджера
Третьего Великолепного. Что касается родословной, то такой нет у меня,
наверное, у вас и во всяком случае нет у шаха иранского. Предки Боя
перечислены до десятого колена, у шаха - всего два...
Бой снова зевнул.
- Тебе жалко шаха? Пускай, так ему и надо...
Антон уже дышал нормально, не чувствовал угла плиты. Первоначальный
испуг перешел в восторженный столбняк.
- А лапу он дает?
- Попроси.
- Антон, умоляю тебя! - сказала тетя Сима.
- Смелей, смелей, ничего страшного не произойдет.
Антон присел и протянул руку:
- Дай лапу, Бой. Ну дай!
Бой посмотрел на него, на хозяина, отвернул голову в сторону и
небрежно, вбок, поднял лапу.
- Видишь, - сказал Федор Михайлович. - Давать лапу, ходить на задних
лапах - занятие для болонок и прочих шавок. Бой слишком велик и умен, чтобы
это доставляло ему удовольствие. Вот если вы поссоритесь, он тебе сам
протянет лапу, чтобы помириться...
- Ну да?
- Увидишь.
Тетя Сима подошла к крану и вымыла щеку, в которую Бой ее лизнул.
- Опасаетесь микробов? - улыбнулся Федор Михайлович.
- И глистов, - отрезала тетя Сима.
- Напрасно. Слюну у собак можно считать антисептической...
- Я предпочитаю все-таки антибиотики... А где вы его будете держать?
Тетя Сима посмотрела на плиту, уставленную кастрюлями, кухонный стол.
Голова Боя возвышалась над столешницей.
Федор Михайлович перехватил ее взгляд.
- На этот счет не опасайтесь. Его можно оставить наедине с тушей мяса -
не прикоснется. Он носит в зубах колбасу, жареную печенку и даже не
прокусывает бумагу. Жить он будет, разумеется, в комнате. Если его оставить
здесь, он будет бахать лапой в дверь, пока я его не впущу.
- А в квартире он... - тетя Сима замялась, - ничего такого не делает?
- Не беспокойтесь, собака в квартире "ничего такого" делать не умеет.
- Все это очень хорошо, - поджав губы, сказала тетя Сима, - я еще
понимаю, маленькая собачка, но держать такого громилу в квартире!...
Кажется, даже есть какое-то постановление насчет собак...
- Давайте так: если вы за неделю не поладите с Боем, я оставляю поле
битвы, или, говоря вульгарной прозой, съезжаю с квартиры.
- Оставите комнату? Куда вы денетесь?
- В даль и в ночь... - засмеялся Федор Михайлович.
Федор Михайлович знал, что говорил. Тетя Сима растаяла в два дня. Бой
неизменно был доброжелателен и ласков без назойливости. Каждое утро, как
только Федор Михайлович открывал дверь, он появлялся в кухне, подходил ко
всем по очереди и приветливо, но без больших размахов вилял хвостом -
здоровался. Целовать тетю Симу он больше не пытался - запомнил. Он не был