"Николай Иванович Дубов. Колесо Фортуны (Роман) " - читать интересную книгу автора

рот, если бы Семен не украл сумку из голубого "Москвича" и не прослыл
вором, если бы Сашко не рисовал карикатур на председателя сельсовета Ивана
Опанасовича, ставшего "гицелем", а Иван Опанасович по зрелом размышлении
не проникся к Сашку известным уважением и доверием, если бы Юка не
достигла наконец своей мечты и не узнала страшную, жгучую тайну, если бы
Толя не был не только на словах, но и на деле маленьким, но все-таки
рыцарем, ну и уж добавим заранее, если бы Антон и Федор Михайлович, а
вместе с ними Бой не были самими собой, - все они не оказались бы
вовлеченными в происшествия еще более драматические, даже отчасти
трагические. Конечно, на международных отношениях происшествие в Ганышах
не сказалось бы, но с участниками его могли произойти серьезные передряги,
спокойное течение службы некоторых могло внезапно и бесповоротно
оборваться и даже произойти кое-что похуже...
С приезда мистера Гана все и началось. Впрочем, этому предшествовало
еще одно происшествие, происшествие огорчительное, даже, можно сказать,
скандальное - Сашка выпороли.
На свою беду, Сашко не знал древней истории. То есть он знал ее в
объеме учебника для пятого класса, но там, к сожалению, о царе Мидасе даже
не упоминалось, и потому Сашко не мог извлечь из истории надлежащего урока
для себя.
Фригийский царь Мидас умом не блистал, скорее, даже был дуроват, но как
всякий властелин считал,-что поскольку он возвышен над другими, то, стало
быть, и умен, во всем отлично разбирается и может учить других.
Все обходилось до тех пор, пока он не вздумал объяснять богу искусства
Аполлону, что тот-де на своей золотой кифаре играет неважно, а вот
козлоногий фавн, по имени Марсий, на тростниковой дудке играет не в пример
лучше. Раздосадованный Аполлон наградил за это Мидаса ослиными ушами. Что
делать? Какой будет у царя авторитет, если подданные узнают, что у него
ослиные уши? Чего доброго, могут подумать, что у него не только уши
ослиные... Чтобы спрятать уши, Мидас изобрел специальный головной убор -
сужающийся кверху высокий колпак. Длинные ослиные уши царя отлично в нем
разместились. Каждый верноподданный фригиец, чтобы сделать царю приятное,
считал своим долгом надеть такой же колпак. Постепенно он превратился в
национальный головной убор, его так и стали называть - фригийским
колпаком. Тайна царя была таким образом скрыта, но одному человеку
пришлось ее открыть: чтобы не зарасти, подобно дикому зверю, царю
приходилось время от времени призывать придворного брадобрея, и тот видел
царские уши во всей их ослиной красе. Царь пригрозил брадобрею смертью,
если тот выдаст государственную тайну. Пренебрегать угрозой не
приходилось, цари, как известно, головами подданных дорожили не более, чем
скорлупой съеденных орехов. Брадобрей дрожал от страха, но его прямо
распирало нестерпимое желание сообщить известную ему тайну хоть
кому-нибудь.
Наконец он не выдержал, побежал в укромное место на берегу моря,
выкопал в земле ямку и, заглушаемый шумом волн, прокричал в нее: "У царя
Мидаса ослиные уши!" У брадобрея, что называется, свалилась гора с плеч -
и тайну рассказал, и голову сохранил. Однако в той ямке пророс троссник,
разросся и под налетавшим ветром зашелестел: "У царя Мидаса ослиные уши...
У царя Мидаса ослиные уши..." Так всему миру стала известна смешная
Мидасова тайна, и находчивого брадобрея с полным правом можно назвать