"Игорь Дубов. Рай для спасенных (Журнал "Порог")" - читать интересную книгу автора

- Прекрати, - сказал он Рею, не поворачивая голову. - Будь мужчиной. Ну
что, - обратился он ко мне, - как же ты собираешься поступить с нами?
До этого я не думал, что делать с ними дальше, Однако ответ нашел
быстро.
- Запру в виварии, - ответил я. - Там сейчас пусто. А на базе сдам
Командору.
- На базе? - переспросил Гастон. - Командору? - и громко рассмеялся.
Нервы мои были напряжены до предела. Я ненавидел Рея с Гастоном так,
что у меня сжимались кулаки, когда я встречался с одним из них глазами,
Ненависть буквально переполняла меня. За все, что они совершили, они
несомненно заслуживали пожизненного отторжения. Однако никто, кроме суда,
не мог вынести им приговор, и не мне было решать, на какой планете
оставить их гнить до конца отпущенных им дней.
- Какая база? - повторил Гастон, отсмеявшись. - Тебе же одному не
вывести корабль. Ты надеешься на Мастера? Да пока ты будешь его искать, он
уже сгорит. Упадет на солнце.
- Я успею, - сказал я. - Спиральный драйв...
- Не смеши меня, - сказал Гастон. - Я ведь не назову тебе квадрат
передачи, и спираль твоя будет слишком большой. Ты не найдешь Мастера. И
вынужден будешь обратиться к нам за помощью. Но условия тогда будем
диктовать уже мы. Давай лучше договоримся сейчас, пока нам всем есть что
терять.
Кровь бросилась мне в лицо. Я облизал губы.
- Договоримся? - услышал я свой деревянный голос. - О чем?
- Мы вместе честно ищем Мастера. И в любом случае возвращаемся на базу.
Но ты никогда и никому не рассказываешь о том, что здесь произошло.
Я сжал бластер так, что ребристый задник рукоятки больно впился в
ладонь. Ситуация, в которой я оказался, не могла мне привидеться даже в
кошмарном сне. Когда-то это называлось сделкой с совестью. Я должен был
забыть о совершенном преступлении, о желании бросить Мастера с Ольгой и о
попытке уничтожить меня. И Кен, раздавленный дверью Кен, тоже должен был
уйти в белесое небытие неотмщенным и преданным, погибнув, по сути дела, ни
за что.
Дикая, слепая ярость скрутила мне скулы, сузила по-звериному зрачки. Я
все еще сдерживался, но понимал, что надолго меня не хватит. В эти
мгновения я совсем не ощущал своего тела. Только свело мышцы спины и плеч,
и голос внезапно сел.
- И ты, - хрипло сказал я, - готов поверить мне на слово?
- Конечно, - кивнул Гастон. - Я тебя хорошо знаю. Если ты дашь слово,
этого будет достаточно. Не беспокойся, Серхито, никто ни о чем не
догадается. Я все продумал. Дверь рубки мы починим. И запас кислорода в
танках можно восстановить. Единственная трудность - это уничтоженный
арсенал. Но я нашел выход. Мы скажем, что Кен от пережитого сошел с ума...
Я вдруг почувствовал, что не могу смотреть на него. Что-то произошло, и
мир, в котором летел наш рейдер, разрушился, сузившись до размеров
крохотной, меньше боксерского ринга, площадки. Здесь уже не действовали
привычные законы, и не было ни прошлого, ни будущего. А само настоящее
растянулось в невообразимо длинные секунды, отмеряемые оглушительным
гонгом звенящей в ушах крови.
Я хотел сказать Гастону, что он мерзавец, и повести его вместе с Реем