"Игорь Дубов. Рай для спасенных (Журнал "Порог")" - читать интересную книгу автора

Рей не ответил.
- А почему они падают на солнце? - помолчав, спросил Гастон.
От неожиданности у меня перехватило дыхание.
- Ну откуда я знаю, - ответил Рей. - Ничего ведь не разобрать, одни
помехи.
Гастон замолчал, и я, словно сквозь дверь, увидел его сосредоточенное
лицо, напряженный прищур глаз, короткие топорщащиеся усы.
- Я так понимаю, - медленно сказал Гастон, - что ты мог и не принять
эту радиограмму.
Теперь замолчал Реи. Он молчал очень долго, и я сумел за это время
справиться с охватившим меня ужасом и погасить дрожь в руках.
- Да, - сказал он наконец. - Мог.
И я снова увидел, как стоят они друг против Друга - глаза в глаза - и
молчат, собираясь с духом. Аккуратно ступая, я попятился от двери и на
цыпочках дошел до поворота к лифтам. Я понимал, что времени на размышления
у меня нет. Рейдер войдет в подпространство минут через пятнадцать, а
когда мы снова окажемся в нормальном космосе, Мастер с Ольгой уже
превратятся в атомную пыль. Поэтому первым моим побуждением было броситься
в рубку и начать экстренное торможение. Я подумал, что при шести "g" Рей с
Гастоном не смогут мне помешать, даже если захотят. Только пилоты могли
управлять кораблем при таких перегрузках - и то с помощью сенсоров,
вделанных прямо в подлокотники кресел. Остальные же члены экипажа были
обречены врастать в металлопластик там, где их застал алярм.
Однако нажав кнопку вызова лифта, я понял, что так действовать нельзя.
Начиная разворот, мне надо было сперва стабилизировать работу двигателей и
только потом я мог перейти к ускорению. Получалось, что Рей с Гастоном
получат передышку. Которую наверняка используют, чтобы добраться до
арсенала.
Я нисколько не заблуждался на их счет. Конечно, вначале они искренне
считали, что заботятся о друзьях, не понимая, что истинная причина их
решения таится в собственной неуверенности. Трудно сказать, откуда взялся
у них этот страх. Я слышал, что такое может случиться даже с самым
отважным человеком. Но на деле столкнулся с этим впервые. Страх всегда
связан с какой-то душевной трещиной. Стоит тебе хоть раз сделать
что-нибудь против совести, и ты уже порченый. Выдавливать это дерьмо из
себя - тяжелая работа, я сам по молодости попадался и до сих пор помню
каждый случай. Однако если его не выдавить, добром это не кончится.
Видимо, так было и сейчас. Получив сообщение Ольги и представив, как они
будут выглядеть по возвращении. Рей с Гастоном решили идти до конца.
Я хорошо понимал, чем это грозит мне - единственному свидетелю их
преступления. Сказав "а", они вынуждены будут сказать и "б". Конечно, они
струсили. Они струсили два раза подряд и струсили так сильно, что не
смогли выполнить свой долг. Однако, это вовсе не означает, что теперь у
них не хватит решимости разделаться со мной. Трусость и жестокость - вещи
вполне совместимые. Крысы, загнанные в угол, становятся тиграми. В этой
ситуации они, не задумываясь, бросятся на меня.
Все это я сообразил за те секунды; что ждал лифт. Действовать следовало
иначе. Прежде, чем начать торможение, надо было заблокировать, а еще лучше
уничтожить арсенал. И еще разбудить Кена - в одиночку я мог с ними не
справиться. Сложность заключалась в том, что рубка с арсеналом находились