"Анастасия Дубинина. Сердце трубадура " - читать интересную книгу автора

торопясь успокоить сердито сведенные на переносице брови. - Я тебя... ну,
тоже люблю, Лучше-Всех, но предупреждаю последний раз...
- А, Лучше-Всех, - дружеское прозвище, которым они с этим дураком
называли друг друга, растопило льды в сердце Элиаса, и теперь тон его
звучал едва ли не умоляюще. - Пожалуйста, ради Господа Христа, перестань
выделываться и дослушай меня до конца. Я за тебя ужасно волнуюсь.
- Да? - Гийом попытался беспечно сплюнуть вниз, за деревянную оградку,
но не получилось - плевок повис на губах и шлепнулся под ноги. Тогда Гийом
принял свою самую непринужденную позу, но поскользнулся на собственном
плевке и едва не упал.

А, Гийом, Гийом! Кто другой бы выругался - но это был Гийом, которого
так любил Элиас, Гийом, который был именно такой, а не иной. Он
расхохотался над собою, как над Бог весть какой удачной шуткою Господа, и
послушно сел рядышком, сложил руки на коленях.

- Ну, давай, Лучше-Всех. Говори, пожалуйста.

...Гийом, четвертый сын бедного рыцаря из замка Кабестань, отцом своим
и старшими братьями предназначен был для жизни духовной. А проще говоря -
никому он совершенно не был нужен у себя дома, потому и отдали его в семь
лет воспитываться в монастырскую школу - чтобы он там впредь и оставался, в
качестве, например, послушника. Но ничего не получилось - Гийом, вследствие
живого характера, а тако же и иных черт своей рыцарственной и поэтической
натуры, к монашеской жизни не приспособленной, в один прекрасный день из
монастыря попросту сбежал. И в пятнадцать с лишним лет, изрядно до этого
постранствовав по окрестным замкам в качестве жонглера, он наконец заявился
к эн Раймону де Кастель-Руссильон, барону знатному, богатому, бывшему в
родстве с самим арагонским королем. Сначала пригожий паренек обретался
возле эн Раймона со своими песенками, а потом - не без помощи баронской
жены, доны Санчи, так и остался при дворе... Оказалось, что рода он
хорошего и древнего, только вот беден, как погорелец; такого не грех взять
в пажи, а потом и приблизить к себе, сделав оруженосцем... Тем более что
такие безземельные мальчики, они куда преданней наемников или там вассалов,
думающих о вящей своей выгоде. Когда Гийому стукнуло шестнадцать (а родился
он в начале лета, в светлый месяц июнь) - барону де Кастель насчитывалось
полсотни лет.

Гийом ему и в самом деле нравился. Да он всем нравился - радостный,
учтивый, обладавший тем счастливым, легким характером, который позволяет
видеть друзей во всех на свете, а также без боли и расставаться с кем
угодно. Наверно, подобных парней называют легкомысленными - и жизнь у них
тоже получается легкая, светлая, пей себе свет да дари его другим... Однако
вот как раз легкомысленным-то Гийома и не назовешь - мысли у него случались
очень разные, и легкие, и тяжелые, для стихов о чем только думать не
приходится, - и дружить он тоже мог очень пылко - иначе они с Элиасом,
вечным одиночкою, не называли б друг друга "Лучше-Всех". Элиас был из тех,
кто наблюдал карьеру Гийома с самого начала, и он же радовался более самого
своего друга, когда под Толосой оруженосец так ловко дрался с погаными
маврами, что сразу после битвы сеньор посвятил его в рыцари. А теперь -