"Анастасия Дубинина. Испытание водой (Часть 2) " - читать интересную книгу автора

не убавили графской мощи, не согнули его широченную спину - даже седины не
было видно в светлой, жесткой бороде. Говорят, у кого жесткие волосы - у
того упрямый характер. По отношению к графу Тибо это было более чем правдой.
- Мне этими людьми потом править! Да чего будет после этого стоить мое
слово?. Да они мне плюнут в лицо и правильно сделают, если увидят такие
дела!.. - Анри даже зажмурился, когда страшное видение снова пронеслось у
него перед глазами. Ален, бледный и растрепанный, на навозной куче - эту
самую кучу придется ради такого случая специально... гм... воздвигнуть
посреди двора ристалищ... Если не на соборной площади в Труа... Любопытная
толпа вокруг, и здоровый мужлан, в общем молчании отбивающий обухом топора с
ног Алена рыцарские шпоры, острые, ярко блещущие в лучах солнышка... Или их
отбивают не топором? Ясно только, что отбивают, а не просто снимают - это
для большей назидательности. Мол, если родился мужланом - весь век так и
сиди в навозе, изволь не высовываться! О, государь Луи Шестой,
могущественнейший сеньор, отважнейший из франков, что, черт подери,
заставило вас издать этот омерзительный указ?.. Ведь Готфрид так в рыцари
посвящал. И Балдуин, и Раймон Тулузский. Все те, кому мы вместе так усердно
подражали в неудачном своем походе. Может, потому он и был неудачным, что
подражали, оказывается, не во всем?
В любом случае - вот тебе, Ален, награда от меня, дар за то, что спас
мою драгоценную жизнь. Получай подарок - жуткое унижение, слезы стыда...
Унижение для нас обоих. Поиграли, мальчики, - и будет: ты, Анри, не
настоящий военачальник, а это - твой ненастоящий рыцарь. Папа пришел и все
исправил, надрал нам обоим уши - прилюдно... А старый гад де Мо, наверно,
будет скалиться от удовольствия, на это взирая! Кровь Господня, я же так не
могу!..

Тибо поразмыслил, подергивая свою жесткую пшеничную бороду, щурясь,
посмотрел на метания бедолаги сына. А ведь он дело говорит, и впрямь,
незачем пятнать честь будущему правителю... Пожалуй, выход только один -
сына, конечно, огорчать не хочется, но, по-хорошему, не слишком ли много
шуму из-за служанкиного мальчишки?..

Конечно же, более законопослушный, чем Анри, старый граф подивился
самодурству своего отпрыска. По-хорошему, надо б его ошибку исправить - но
никаких унизительных церемоний с отбиванием шпор на навозной куче Тибо и
самому проводить вовсе не хотелось, потому сие возмутительное рыцарство
надлежало предать забвению, и как можно скорее. Чтобы никто не прознал.
Перед вассалами как-то неудобно, а уж если дойдет до короля Луи... Прошли те
времена, когда молодой и полный сил Тибо мог открыто противостоять государю
и в ус не дуть - теперь, на старости лет, он желал оставить сыновьям в
наследство мир и дружбу, и сильного союзника для Шампани и Блуа... Теперь
были не двадцатые годы, когда граф просто из чистой наглости прятал на своих
землях заподозренного во всех на свете ересях Абеляра, хоть и не имел
четкого представления, чем оный магистер перед королевскими Сен-Денийцами
провинился. Удивительно ли после этого, что для своего второго отпрыска Тибо
не смог выпросить у святого Бернара ни единой бенефиции? А ныне старый граф,
собираясь в могилу, задумывал новые планы насчет своих детей, некие
династические браки и тому подобное... И так после истории с церковью в
Витри король, кажется, ищет малейшего повода к графам Шампанским цепляться,