"Яна Дубинянская. Капитан и Анжелика" - читать интересную книгу автора

качели с самой верхней точки летят вниз. Сокровище! Кованые сундуки,
набитые золотыми пиастрами и драгоценными камнями, а один из сундуков
рассыпался от времени, и золото лежит просто так, грудой, из которой
выглядывает чей-то побелевший череп...
- Мое единственное сокровище, - медленно повторил капитан.
И, соединив школьную вежливость с нетерпеливым азартом
пирата-золотоискателя, каким он так часто бывал во сне, мальчик попросил
срывающимся голосом:
- Если только можно, сэр... покажите!
Капитан посмотрел на него долгим взглядом, чуть сощурясь и сведя
густые четкие брови, между которыми половину лба перерезала вертикальная
морщина. Его квадратные коричневые пальцы постукивали по эфесу шпаги.
Подавшись вперед, мальчик замер.
- Как тебя зовут? - спросил капитан.
- Бобби, - и мальчик доверчиво вложил тонкие белые пальчики в
протянутую жесткую ладонь.
Они шли совсем недолго - это было в соседнем овраге. Ничего похожего
на пещеру видно не было, и поэтому, когда мальчик заметил на дне оврага
круг, свободный от листьев, он решил, что это люк, ведущий в подземный ход
- иногда сокровища прячут именно так. Но он ошибся. Это был портрет.
Это было странно, потому что все портреты, которые он когда-либо видел
раньше, висели на стенах или были прислонены к чему-то в вертикальном
положении... Какое-то время мальчик стоял перед портретом, не зная, как его
рассматривать. Капитан Семи Ветров наклонился, даже опустился на одно
колено и осторожно, словно касаясь чего-то более хрупкого, чем хрусталь,
убрал с портрета несколько упавших сухих листиков.
- Анжелика, - странно дрогнувшим голосом сказал он.
И тогда мальчик увидел, увидел прекрасную женщину, тонкое лицо которой
было со всех сторон окружено тяжелыми золотистыми волосами, кольца и
локоны которых органично вписывались в круг. Длинные глаза женщины
были полузакрыты медно-каштановыми ресницами, губы чуть-чуть улыбались, на
стройной шее среди завитков волос мерцал желтый кристалл кулона или
амулета. Осенние листья обрамляли этот портрет, написанной на шероховатом
светлом камне, открытом всем ветрам и ливням, какими красками? - мальчик не
спрашивал себя об этом. Она была живая, и она завораживала своей красотой.
- Анжелика, - повторил Капитан Семи Ветров, - прекрасная
Анжелика... Мое единственное сокровище.
Мальчик медленно перевел взгляд с портрета на лицо капитана - оно
побледнело и казалось каким-то далеким, отрешенным. Движением век капитан
указал мальчику на усыпанный листьями и потому почти невидимый валун. Сам
он тоже сел напротив, и его длинная шпага коротко звякнула о камень.
- Сначала было море, - заговорил капитан. - Удивительное, вечное и
волшебное море. Оно не имело края, но таило в своей немыслимой дали
неизведанные берега. А впрочем, ни один берег не мог быть таким прекрасным,
как путь к нему. Сказать, что я любил море - значит ничего не сказать. Море
было моей религией, моей жизнью, моей мечтой. Твердая земля... она казалась
мне слишком твердой, бесчувственной и жестокой. И только на досках палубы и
капитанского мостика, трусливо называемых неверными, я чувствовал себя
по-настоящему уверенном и спокойным. Нет... Спокойным - это не то слово,
ведь когда изумрудная океанская волна разбивалась о борт судна, и брызги