"Диана Дуэйн. Глубокое волшебство" - читать интересную книгу автора

сложно. Во всяком случае, вершить волшебство в тайне ото всех очень трудно.
- Я не волшебник, - откликнулся Эд'рум, - но и я утверждаю, что только
глупец будет пытаться отрицать важность и полезность волшебства. Какой,
должно быть, кривой и искалеченной жизнью живете вы, люди, там наверху без
волшебства. Без того, что понять нельзя, а нужно только принимать. То есть
без веры!
Нита, забыв о том, что она опаздывает домой, приостановилась и с
иронией глянула на Эд'рума.
- Вера? И это говоришь ты, не желающий верить, что Сердцевина Времени
существует?
- Килька, - просипел Эд'рум, - если Сердцевина существует на самом
деле, разве она исчезнет от моего неверия? А понимать, что это такое... Нет,
мне это не нужно! Зачем мне, скажем, выяснять, почему вода мокрая? Я
по-другому стану дышать или плавать?.. Эй, осторожно!
Предупреждение прозвучало неожиданно и так вплелось в ровную речь
Властелина, что Ните потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что
случилось. Море вокруг было черным и почти непроницаемым. Но и в этой
черноте угадывались еще более темные, крадущиеся тени. Одна из них,
извиваясь, протягивала к ним длинные щупальца. Нита коротко вскрикнула. Эхо
прилетело почти мгновенно и обожгло кожу. Нита почувствовала то, что не
могла увидеть глазами. Длинное тело в форме торпеды. Извивающиеся, как змеи,
скользкие щупальца. Длинный злобный клык-клюв, спрятанный в мякоти тела. Она
отчаянно закрутила плавниками, рванувшись назад. Длинные щупальца с
крючковатыми присосками протянулись к ней.
Звук, всколыхнувший воду вокруг, застал кальмаров, да и ее тоже
врасплох. Нита никогда не слышала боевого клича разъяренного кашалота, этого
начинающегося на самой высокой ноте, почти неразличимого для человеческого
уха пронзительного, режущего скрипа, очень быстро переходящего в грубый рев,
от которого, казалось, всколыхнулось все море. Он прекратился так же
неожиданно, как и возник. Нита не могла видеть, что происходит, и продолжала
тонко и протяжно петь и ловить эхо, превращающее все ее тело в один большой
глаз. Она теперь ясно ощущала, нет, видела Кита в Сети Жизни кашалота,
устремившегося к гигантскому кальмару. Пасть кашалота была распахнута,
обнажая страшные зубы. И весь он, всей своей непомерно громадной тушей был
настоящим воплощением гнева и устрашающей, неудержимой силы. Навстречу ему
протянулись толстые, как канаты, щупальца, в кожу впились с противным
чмоканьем острые и кривые, как абордажные крюки, присоски. Кальмар-гигант
издал особый звук, напомнивший Ните отвратительный скрежет железа по стеклу.
Не успев даже осознать, что делает, Нита отплыла назад, чтобы набрать
скорости, и ринулась прямо на кальмара-гиганта. Она пела на одной протяжной
ноте, чтобы поймать эхо и прицелиться точно в то место, где страшные
жилистые щупальца соединяются с хищным костяным клювом. Она оборвала пение в
тот момент, когда врезалась в кальмара. Длинный пористый хребет чудовища
затрещал и сломался. Перекатываясь, помогая себе ударами хвоста, она отплыла
назад. Длинные и толстые, как корабельные канаты, щупальца в последней
судороге сжали Кита и отвалились, повиснув в воде безжизненно, словно
перерубленные стволы гигантских водорослей. Кит разинул свою кашалотскую
пасть и сомкнул челюсти на голове поверженного кальмара. Он мял, грыз, с
хрустом ломал свою добычу. Потом мощным рывком устремился вверх и дугой
прорезал воду. Он торжественно гудел, победно пел, мешая Ните слышать другие