"Диана Дуэйн. Глубокое волшебство" - читать интересную книгу автора

крадущимся по воде солнцем вся эта масса миллионов крошечных тел кипела на
волнах коричневой пленкой, сквозь которую солнечные лучи проникали в
глубину, клубясь, будто в пыльной комнате. Когда четверка пловцов нырнула
вглубь, они смогли различить совсем недалеко огромную темную фигуру в
облачной воде, передвигающуюся так медленно, что ленивые помахивания ее
плавников были почти незаметны. Наконец коричневатая пелена разорвалась
нахлынувшим водяным буруном, и в этом крутящемся потоке Нита увидела первого
в своей жизни Синего Кита.
В этом рассеянном подводном свете он был даже не синим, а скорее
синевато-серым с темно-бордовым отливом там, где сквозь толщу коричневой
воды все же проникали широкими клиньями солнечные лучи. Слабо окрашенные
пятна по бокам кита в этом полусвете почти не были заметны. И все же не цвет
его поразил Ниту. И не величина, хотя синие киты и считаются самыми крупными
из китов. Встречный был длиной не менее ста двадцати футов от носа до
хвоста. Впрочем, Кит, или, как теперь ей привычнее было называть его,
К'ииит, довольно крупный для обычного кашалота, не уступал ему по размерам.
Ее поразил голос, величественный, свободный, спокойный и в то же время
печальный, - голос, который звучал густо и грустно, словно далекий ветер в
предвестии бури. И это почему-то было важно и понятно ей. Поразили ее и
глаза, крошечные на такой громадной голове, не более теннисного мячика
каждый. Но смотрели они мудро, в них светилось понимание, терпимость и опять
же печаль, накопленная опытом долгой жизни.
Эти долгие годы жизни наложили свою печать на все: хвостовые плавники
Синего Кита были обтрепаны и по краям свисали бахромой, его основные,
рулевые плавники сплошь покрывали шрамы, напоминавшие о безрассудстве
голодных акул. В самом основании хвоста торчало сломанное древко гарпуна.
Дерево уже сгнило, металл покрылся ржавчиной. Но несмотря на отвратительный
обломок, хвост двигался легко и мощно. Громадное существо, пережившее и
боль, и смертельную опасность, прожило долго, познало печаль и, может быть,
страх, но это не ожесточило его, не сделало ни злобным, ни слабым.
Нита обратила внимание, что ее спутники чуть замедлили движение. Даже
Ст'Ст не торопился приблизиться к синей громаде.
- Старейший Синий у Ворот, - пропела Ш'риии, издавая более церемонные и
протяжные звуки, чем обычно, - я приветствую тебя.
- Верховная Волшебница Вод у Ворот, - медленно, с достоинством прогудел
Синий Кит своим глубоким и ясным голосом, - я приветствую тебя также.
- Ты все слышал, Ар'ооон.
- Я слышал, что Море забрало Аэ'мхнууу в свое Сердце, - сказал Синий. -
Он ушел, оставив тебя Верховной в этих водах и своим уходом причинив немало
горя в то время, когда и так горя достаточно. И теперь тебе, именно тебе
надо собрать всех, чтобы пропеть Песню Двенадцати.
- Это так.
- Тогда тебе лучше поторопиться, - продолжал Синий, - пока еще осталось
время для Песни, а дно под нами еще неколебимо и твердо. И все же вначале
поведай мне, кто прибыл сюда с тобой. Я вижу Неугомонного Непоседу. Его я
знаю...
Ст'Ст коротко свистнул, будто поперхнулся глотком воды. Звук этот Нита
могла бы определить как смущенное покашливание. Она улыбнулась про себя: вот
как, оказывается, можно поддразнивать дельфина, если он станет слишком уж
досаждать.