"Владимир Дрыжак. Ведро лягушек" - читать интересную книгу автора

А ведь он прав, черт побери! Я ведь даже попытки не
сделал разобраться по сути, что там у них стряслось. Но с
другой стороны, нельзя же выносить на ученый совет такой...,
такую... бредятину! Хотя... Но даже, если это так серьезно,
необходимо сначала составить проект решения, подготовить
почву... Ведь на смех курям! Он что, хочет прикрыться моим
именем и протащить на обсуждение ученого совета?.. Но зачем?
Будь я помоложе, уж, конечно, выставил бы уважаемого
товарища Дорофеева за дверь. Но с годами становишься
осторожней, если даже и не делаешься умней.
- Вот, что, Николай Евгеньевич, пожалуйста, поймите меня
правильно. Я совершенно не против, если сотрудники
возглавляемой вами лаборатории будут изобретать искуственные
интеллекты даже и в рабочее время, при условии, конечно,
выполнения плана научных исследований и разработок, а также
соцобязательств. Более того, я - в частном порядке - готов
всемерно этому содействовать. Но как директор, извините,
института не могу допустить, чтобы этот вопрос в плановом
порядке обсуждался на ученом совете. Это просто несерьезно,
и, трезво поразмыслив, вы поймете, что я прав.
Дорофеев поднимает голову - в его глазах тоска.
- Вы допускаете, что я этого не понимаю? - произносит он
с горечью.
- Тогда я вас не понимаю. Чего вы добиваетесь? И какое
решение, по-вашему, должен принять ученый совет?
- Это не имеет значения.
- Да? Хм, вот даже как?.. Но что же вам в таком случае
нужно?
- Мне нужна огласка. Я не смогу убедить всех членов.., да
что там! хотя бы даже кого-нибудь, в серьезности
поставленного вопроса. Но сам факт, что его обсуждают на
ученом совете, заронит сомнение: "А вдруг, чем черт не
шутит..."
Моя скептическая усмешка его раздосадовала, но и, видимо,
подзадорила.
- Знаете, я бы очень хотел сейчас поменяться с вами
ролями. У меня самого есть тыща и один аргумент, против
выступления на ученом совете с таким диким сообщением. Но
как ученый я просто не могу поступить иначе. Понимаете?.. Не
понимаете! Хорошо, я скажу иначе. Раньше наукой занимались
сотни, а теперь сотни тысяч. Раньше почти каждый ученый имел
шанс сделать открытие, теперь этот шанс - бесконечно малая
величина. Но и суммарное количество открытий неумолимо
падает. В чем причина? Неужели природа с тех пор оскудела? Я
утверждаю - нет! Просто девяносто девять и девять в периоде
процентов этих исследователей занимается не наукой как
таковой, а своим местом в оной. И в результате появляются
академики, про которых никто не может сказать, что именно
они открыли.
Так, так... Он идет на обострение, надеясь выловить некую