"Владимир Дрыжак. Срочное погружение" - читать интересную книгу автора

минуту происходили чудеса, тогда бы ладно. Но этого нет. Они
иногда случаются, но, скорее, всего эти чудеса являются
таковыми потому, что он, Фадин, не понимает тех
закономерностей, следствием которых данные чудеса являются.
И вообще, поведение свалки наталкивало на мысль, что она
не просто территория, а живая территория. И может быть, даже
по-своему разумная. Очень может быть!
И вот когда Фадин осознал это, он вдруг понял, что до сих
пор вел себя неправильно. Он делал вид, что имеет дело с
неким природным феноменом, который следует изучить, понять,
и этого достаточно. Но если свалка разумная, значит...
Значит, надо попытаться войти с ней в контакт. Надо ее
понять. А этогото он, Фадин, и не умеет. Когда-то умел, да
со временем разучился. И, видимо, он не один такой, их, как
минимум, целая бригада, не считая тех. которые еще не успели
сюда попасть. А если он, Фадин, для свалки просто игрушка?
Кто сказал, что она - взрослый разум? Может быть, она - как
маленький ребенок. Вот игрушки: эта не нравится, эта
нравится. Эту брошу, а с этой поиграю еще. И ведь не бросит,
пока не наиграется. Что же остается - ждать? Или напугать?
Или пригрозить? А как? Как, если она его не понимает, а он
ее? Надо искать общий язык. И объяснить, что человек вообще,
а он, Фадин, в частности, не игрушка.
Но все это было не более чем догадки.
В тот день с утра моросил дождь. Мусор на свалку не
поступал, вероятно, в силу того, что дорога раскисла. А
может быть, шоферам дали зарплату. Часть бригады сидела в
вагончиках и резалась в домино. Другая часть бродила по
свалке, убивая время. Фадин тоже сначала решил никуда не
идти, а потом стук костяшек стал действовать ему на нервы, и
он вышел проветриться.
Дождь временно прекратился. Фадин шел не разбирая дороги,
и забрел на пустырь, образовавшийся еще до его появления
здесь в результате активизации деятельности бульдозера.
Мусор сюда почему-то не завозили и с тех пор, как считал
Фадин, нога человека здесь не ступала.
Пустырь этот смотрелся, как плешь. Местами, в понижениях,
произрастала крапива, а кое-где кустарник неведомой породы.
Там и сям были разбросаны группы ветел, указывая на наличие
небольшой лужи или озерца, в которое бульдозер сунуться не
посмел. Из песка торчали куски кабеля, проволока, тряпки -
остатки былой роскоши. В правой части пустыря имела место
яма приличных размеров, и сразу за ней - песчаный бугор с
отпиленным боком. На бугре росло штук пять сосен. Над
пустырем клочьями висел туман, изнемогавший в борьбе с
ветром. На возвышениях он уже сдал свои позиции, а там, где
пониже, еще держался. Небо было затянуто серой пеленой и
оттуда сыпалось что-то неуловимое мелкое и гнусное. Обычно
яркая и разноцветная палитра свалки теперь сделалась уныло
серой, как будто ее всю разом накрыли полиэтиленовой