"Владимир Дрыжак. Воскресение Петрова" - читать интересную книгу автора

- Пятьдесят грамм, - лаконично ответил тот.
- Будет изделано. У нас - как в аптеке! Выпили по второй.
Все морщились, закусывали" Петров тоже скривился и потянулся
за огурцом, хотя никакой надобности в этом не было, В его
рюмке оказалась обычная водопроводная вода.
Ощущения у Петрова были самые противоречивые. С одной
стороны, ничего особенного не происходило. Сидят люди,
выпивают, разговаривают. О чем? Да ни о чем. Обо всем. С
другой стороны, ему все больше и больше начинало казаться,
что он участвует в сложной театральной постановке. Не было
ни сцены, ни кулис, ни зрителей, отсутствовал режиссер, и
автор был неизвестен, но все происходившее не было жизнью.
Оно было ее искусной имитацией, однако кому и зачем
понадобилось данное представление, оставалось непонятным.
А может быть он просто свихнулся? Сошел с ума, и ему это
просто мерещится. Или снится. Может быть это бред или
галлюцинация?
Петров почувствовал, что перестает владеть своим лицом.
Он не опьянел, нет, но с ним явно что-то происходило. Мозг
работал вяло, расслабленно - он только фиксировал
происходящее, даже не пытаясь делать какие-либо
сопоставления.
Петров-второй, между тем, совсем окосел. Он включил
телевизор и уселся на диван рядом с Петровым-первым.
Настроен он был, судя по всему, благодушно, ему хотелось
поговорить и одновременно узнать, что там творится в мире.
Бабка поднялась, прибрала на столе, пожелала всем
спокойно почивать и удалилась в свою комнату. Что касается
Виктора, то он выглядел нормально. Сидел за столом, подперев
рукой подбородок, искоса поглядывал на Петровых и улыбался,
видимо, своим мыслям. По телевизору шла программа "Время".
Антииракская каолиция продолжала бомбить Ирак, а Ирак
выпустил еще две ракеты но Иерусалиму. В Бонне раздавались
призывы к переговорам, а в Вашингтоне - к наращиванию...
Некто давал интервью, в котором утверждал, что уже в начале
третьего тысячелетия можно послать экспедицию на Марс, но
для этого необходимо, чтобы русские договорились с
американцами.
"А что, действительно, - подумал Петров, - если
договорятся, то можно было бы и слетать. Если договоряться,
то можно вообще лететь хоть к черту! Но ведь не
договорятся..."
Петров вдруг поймал себя на том, что воспринимает этих
американцев и русских как нечто абстрактное и существующее
отдельно от него самого. Причем, об американцах он знал, что
у них там безработица, негры, компьютеры, Пентагон,
порнография, видеоаппаратура, уровень жизни и уровень
бедности, и еще, почему-то, Капитолий, хотя он должен быть в
Древнем Риме. Это все, что осело в голове Петрова -
остальное было смыто мутной волной, потоком звуков,